Пандемия - Франк Тилье (2016)

– Пьер Фулон, один из худших серийных убийц, шесть лет находящийся в тюрьме Сен-Мартен-де-Ре, приговоренный к пожизненному заключению, слышал о Человеке в черном, находясь в своей камере[27]. Один аргентинский журналист видел его в восьмидесятых годах у дверей клиники по пересадке органов в Корриентесе, в Аргентине. Есть также подозрения, что он был замешан в чудовищном деле, которое мы раскрыли в России, досье Атомка[28]. Это было в две тысячи одиннадцатом. А сегодня, в две тысячи тринадцатом, вирусы. Каждый раз непомерные ужасы. Драмы, трафик органов, когда людей похищают, убивают. Сложно организованные крупномасштабные преступные сети. Глубинное неуважение к человеку.

Шарко ткнул пальцем в фотографии письма на коже:

– В свое время я потерпел неудачу с чернокожими, пишет он в письме. В переписке со своими сообщниками он говорит о негритятах, которых убивает, заимствуя сюжетные ходы Агаты Кристи. Есть все основания предполагать, что он основал масштабную преступную организацию, касающуюся чернокожих народов. Чернокожие умирают от яда.

– Он употребляет слово «негритята», – добавил Бертран Казю. – Негритята должны означать африканское население.

– Африка…

Четверо мужчин обменивались информацией. С каждым словом Шарко вносил уточнения в профиль. Николя смотрел на доску, на сложную организацию, которую Человек в черном сумел создать на французской территории.

– Замешаны ученые, задействованы большие деньги. И это по всему миру все эти годы. Как Человек в черном ухитряется совращать с пути истинного всех этих людей из разных краев, таких далеких друг от друга? Как он мог оказаться в Аргентине в самую пору диктатуры? В российской глубинке? В Испании? Для въезда в эти страны требуются разрешения, визы. Он как будто невидимка, он как будто все самое порочное, самое извращенное в каждом из нас. Просто силуэт, обобщающий наши идеи, наши самые глубокие пороки, исчезающий, стоит подойти к нему поближе.

Шарко помахал своим блокнотом.

– Вот только он реально существует. Он такой же человек, как ты и я. И у него тоже есть слабости.

– Слабости? Сколько лет мы их искали, эти слабости?

– Они есть. Это главное.

Тут у Николя зазвонил телефон. Поговорив несколько секунд, он повесил трубку.

– Я сбегаю тут рядом. Заканчивается исследование самоклеящихся листков, кажется, они что-то нашли.

Жак Леваллуа встал. Николя знаком велел ему сесть:

– Брось! Не надо, это же рядом!

– Я должен тебя сопровождать. Это приказ Ламордье, и…

Но Николя уже вышел.

95

В офисе экспертно-криминалистической полиции, секторе экспертизы отпечатков и документов, Николя не сводил глаз с EDD, Electrostatic Detection Device, большого кубического аппарата размером с ксерокс, позволявшего обнаруживать тиснение, то есть следы давления, к примеру грифеля, на бумаге.

Исследование было довольно сложным. Первый листок блока поместили на подносик из пористой бронзы в условиях отрегулированной температуры и влажности. Далее следовал ряд манипуляций – обработка документа всасывающим насосом, электризация листка, распыление проявляющего порошка, оседавшего в складках бумаги, – который должен был показать наличие или отсутствие отпечатков.

Сейчас эксперт покрывал листок прозрачной клейкой пленкой, чтобы зафиксировать тиснение.

– Отлично сработало. Следы очень четкие и не оставляют места сомнениям. Вот что записал ваш человек на предыдущем листке.

Николя осторожно взял бумажку. Там действительно были GPS-координаты.

11°23′40.40''N

142°38′48.38''E