Темная сторона души - Елена Михалкова (2008)

– А мы попробуем, – неожиданно вступила в разговор Маша, вставая из-за стола. – Может, они согласятся.

Двадцать минут спустя экспедиция была собрана. Два пакета с едой и водой, один с подстилкой и еще один с надувным матрасом, аккуратно свернутым в рулон, стояли около крыльца.

– Зря с нами не идешь, – пробасил Бабкин, поворачиваясь к Маше. – Искупались бы…

– Сережа, мне нужно работать, – серьезно возразила она. – Пойми, я не могу позволить себе бездельничать и оставлять без сценариев команду: они живо найдут другого сценариста. И без меня полно желающих придумывать сказки и получать за это деньги. Уже сколько дней прошло впустую: я за две недели написала всего три сценария, а должна была минимум семь.

– Ладно, ладно, понял, – пробурчал Бабкин. – Значит, ты работаешь сценаристом, а мы работаем группой психологической поддержки.

Маша бросила взгляд на Веронику, разговаривавшую в отдалении с детьми и раздающую кепки и панамки. И подумала: «Надо нагружать ее детьми по полной программе. Пусть водит их на озеро, в лес, следит за ними – до тех пор, пока не решится, что будет с Митей. Иначе она совсем утонет в своих мыслях и сомнениях».

– Вы с Макаром для нее – как спасательный круг, – вслух сказала она Сергею, понизив голос. – Знаешь как она обрадовалась, когда Костя предложил вас позвать!

– Значит, это Костя предложил? – прищурился Бабкин. – Понятно.

– Ничего тебе не понятно! – хмыкнула Маша, мигом сообразив, к чему он клонит. – Если бы я собиралась идти с Вероникой, я бы тоже предложила тебя позвать. Трогательный комплекс юных девиц на тему «приглашать или нет понравившегося мальчика» у меня, знаешь ли, уже по возрасту не прокатывает.

– А я – понравившийся мальчик? – озабоченно спросил Бабкин, нависая над ней, и Маша весело рассмеялась.

– Давай я скажу тебе, что ты – балшой и силный самэц? – предложила она с нарочитым акцентом. – И ты от меня отстанешь. Иди, тебя уже ждут.

– Еще не ждут, – отозвался Бабкин, мельком обернувшись к Макару и заметив, как тот с озабоченным видом возится в сумке с огурцами, которую всучила ему тетушка Дарья, а Вероника заглядывает ему через плечо. – Слушай, ты неправильная женщина. Я это вчера понял.

– Мы с тобой вчера не общались, – напомнила Маша.

– Правильно. Но я нашел у тетушки одну книжку, детективную, и там описывается, как должна вести себя с мужчиной настоящая женщина. Она должна… – Бабкин нахмурился, припоминая, – …часто дышать ему в плечо, смотреть на него снизу вверх, терять сознание от оргазма, трепетать от его мужественности. Да, чуть не забыл: еще она должна покорно идти за ним, смотреть в широкую спину и вспоминать их последнюю ночь. И краснеть при этом. Почему ты не краснеешь?

– Давай лучше я сознание потеряю во время оргазма, – предложила она. – Когда у нас по плану ближайший оргазм?

– Иди ты… – пробормотал Бабкин, краснея сам. – Нету в тебе романтики.

– Серега! – позвал Макар. – Мы идем сегодня или вечер потерян?

Провожая их взглядом, Маша мысленно похвалила саму себя и тут же вздохнула. Хотелось идти на озеро вместе с ними, подначивать Сергея, шпынять Костю, грызть огурец и забрасывать огрызки кто дальше. «И трепетать от его мужественности», – вспомнила она и негромко рассмеялась.

Человек, услышавший ее смех, дернулся, будто ему дали пощечину. Он ненавидел, когда женщины так смеялись. В этом смехе было что-то неуловимое, как бабочка, которую невозможно поймать ни одним сачком.

«А я тебя все-таки поймал, – подумал он. – Почти. Осталось совсем чуть-чуть».

Он отошел от забора и неслышно исчез в глубине егоровского сада.