Темная сторона души - Елена Михалкова (2008)

Управившись с делами, она пришла на лужайку и обнаружила идиллическую картину – на подстилке в тени яблони каждый занимался своим делом: Костя обстругивал стрелы ножом, Димка внимательно осматривал перья, лежащие кучкой в коробочке, а Ирина читала книжку, лежа на животе, – на сей раз учебник, а не Лукьяненко. За забором толстая соседская девочка обрывала вишни. Лягушка не показывалась.

– Димка, откуда у тебя перья? – спросила Маша, с удовольствием растягиваясь на траве.

– Дядя Сережа принес, – ответил мальчик, увлеченный своим занятием.

Маша побоялась спрашивать, где их раздобыл дядя Сережа. Перья были куриные: белые, крепкие и чистые. «Курицу задушил, перья ободрал, тушку сварил», – мелькнуло у Маши, но она торопливо прогнала мысли. Думать следовало о будущем сценарии, а также о Веронике, которая должна вернуться завтра или послезавтра.

Но сценарий снова не обдумывался. Зверюшки, которых изо всех сил старалась представить Маша, виновато разводили лапками и качали мохнатыми головами.

Маше некстати вспомнилось, как во время съемок одной из серий случился казус: актер, управлявший зайчиком и одновременно озвучивавший его, слишком сильно потянул куклу в тот момент, когда заяц должен был исчезать из кадра. Уже после разбора полетов, сопровождавшегося истерическим хихиканьем, выяснилось, что шея куклы хитрым образом зацепилась за стол, за которым зверята вели вечернюю беседу. Актер дернул игрушку, и в руках у него осталось туловище, а голова несчастного зверька покатилась по столу. «Не беспокойтесь, ребята, – ласково произнесла в тот момент точно по сценарию Мышка, – зайчик к нам еще вернется». А голова зайчика докатилась до края стола и остановилась там, таращась в камеру стеклянными глазами.

Оператор, стоявший за камерой и наблюдавший отвалившуюся ушастую голову, сполз на пол в рыданиях. Позже головы всем куклам проверили и закрепили как следует, а серию обозвали сценарием Стивена Кинга…

– Мам, когда обедать будем? – спросил Костя, прервав Машины воспоминания.

– Ты уже проголодался? – Она поднялась с травы, стряхнула пару муравьев с коленок.

– Угу. Попробуй сама стрелы делать все утро!

– Нет, спасибо, – отказалась Маша. – Ладно, я разогрею обед, а вы никуда не уходите.

– Я за ними посмотрю, тетя Маша! – откликнулась Ирина, не отрывая глаз от учебника. – Не беспокойтесь!

Маша зашла в дом, вынула из холодильника кастрюлю и поставила на плиту. Из сада доносились голоса детей, на ветке возле окна чирикала птичка. Маша подошла к окну, чтобы рассмотреть ее, но птичка улетела, а вместо птички она заметила Бабкина, подходившего к своему дому вместе с Макаром. «Интересно, чем закончилась их прогулка?» – подумала Маша. Сидеть на веранде без дела, пока разогревается обед, не хотелось, и она решила подняться в мансарду, взять у Кости какую-нибудь книжку.

Обдумывая, что именно вытащить из его чемодана, Маша поднялась наверх, открыла дверь в свою комнату и застыла на пороге. Около ее кровати стоял человек, наклонившись над подушкой.

Переход от изумления к ярости был у Маши молниеносным. Она могла испугаться злоумышленника, пытавшегося проникнуть в дом ночью, но тот же злоумышленник, творящий свое дело днем, вызвал у нее лишь злобное возмущение, потому что наглых людей Маша на дух не переносила. Она не успела подумать о том, что Лесника убили средь бела дня, что человек, забравшийся в дом, может быть крайне опасен – у нее не осталось на это времени, как и на то, чтобы рассмотреть преступника, хотя бы его спину. Подбежав к фигуре, одетой во что-то пестрое, Маша схватила со столика первое, что попалось под руку, и со всей силы ударила человека по голове.

Тот охнул, обернулся и свалился на кровать, слабо перебирая ногами. Онемев от изумления, Маша узнала соседскую девчонку, которая сорок минут назад рвала вишни около их забора. Девчонка сознания не потеряла и с ненавистью смотрела на нее маленькими серыми глазками из-под тонких бровей.