Маскарад со смертью - Иван Любенко (2013)

– Соблаговолите принять, глубокоуважаемый начальник сыскного отделения, – с заметной долей ехидства выговорил полицмейстер. – Мне струну эту адвокат Ардашев подарил. Он один нашел, а весь сыскной отдел – нет. Умеете работать! Молодцы! – И, тяжело вздохнув, махнул рукой. – Да ладно, чего уж там! Был у губернатора. Вы, я и Каширин включены в состав комиссии по расследованию нападений на почтовые экипажи и поезд. Дело об убийстве двух иностранцев находится под личным контролем Петра Аркадьевича Столыпина. Губернатор обязал докладывать каждую неделю. Но это еще не все: его превосходительство дал десять суток на поимку преступника, убившего Жиха. Не уложимся – каюк.

Ипполит Константинович устало поднялся из-за стола, подошел к шкафу, открыл крохотным ключиком деревянную дверцу, достал бутылку хорошего греческого коньяку, наполнил две небольшие рюмки и, глядя в окно, проронил:

– Выпьем за упокой души раба божьего, Соломона Моисеевича. Да поможет нам господь найти убийц его. – И маленькими глотками с удовольствием выпил терпкий напиток.

– Земля ему пухом, – почти прошептал Поляничко и разом опрокинул содержимое.

– Эх, Ефим Андреевич, разве ж так пьют коньяк. Сколько ни учу вас, а вы все по старому, по-купечески… Ну да ладно, как нравится, так и пейте… Я вот что думаю: на всякий случай надо проверить вероятность того, что душегубство это сделано в интересах кого-то другого и, понятное дело, за деньги, – засунув руки в карманы и качнувшись с носков на пятки, глядя в полукруглое окно, задумчиво проговорил начальник. – Помните дело Марии Фоминой? По судебному разбирательству она проходила со своим любовником и в минувшем году получила семь лет каторжных работ. Вот этот тайный ее сожитель и уговорил пришлого батрака зарезать «ейного» законного мужа за пять червонцев.

– Там-то понятно, баба была замешана. Сама убить не смогла, вот и попросила. А здесь, если только мы не говорим о молодой жене покойного, а подозреваем еще чей-то интерес, зачем же постороннего человека в такие темные дела вмешивать? – недоумевал Ефим Андреевич.

– А затем, чтобы алиби у вас было. Вот представьте, третьего дня вы с молочником на рынке повздорили, а сегодня вам пулю в затылок всадили. Причем заметьте, стрелял не молочник, он как раз в это время на базаре торговал. У него алиби железное. А убийца ваш, прости меня господи, лишь исполнитель чужой воли. А смерть вашу, как вальдшнепов в красном вине, заказали. Что? Страшно? – хлопнув подчиненного по плечу, грустно улыбнулся Фен-Раевский.

– До чего же люди дойдут, если они смерть, как ужин в ресторациях, заказывать будут? И деньги за это получать? Как же потом к Господу обращаться? Ведь он отвергнет, и тогда проклятье перейдет на детей и внуков твоих. Грех этот не смываемый, – как истинный православный, возмущался Поляничко.

– Дай-то бог, мы с вами до того времени не доживем, когда русский русского убивать будет. Да и не может такое время никогда наступить! Слава богу, мы не дикие североамериканские переселенцы. Государству нашему Российскому, почитай, уже тысяча лет! Да и царь-батюшка поставил нас с вами здесь для того, чтобы выродки всякие нашим горожанам жизнь не портили. А если говорить по делу, то надо бы проверить должников и кредиторов покойного коммерсанта. В этом деле мотив важен. Узнайте, кому он дорогу перешел. Глядишь, ниточка и потянется. Да и о поручике забывать не следует. Настойчиво попрошу вас, Ефим Андреевич, докладывайте, пожалуйста, мне каждый день, не стесняйтесь, – деловито закончил беседу начальник.

– Не сомневайтесь, извещать буду ежедневно! Разрешите идти?

Получив согласие, безгранично преданный Поляничко тихо и аккуратно, как бы извиняясь за неприятности, упавшие на голову его начальника, закрыл обе двери.