Дело черного мага - Кирилл Клеванский (2020)

Видимо, их заметил и Либенштайн, так что приосанился и попытался успокоиться.

– Профессор Думский, я прекрасно осведомлен о проведении турнира и, сколько бы мне ни была противна сама мысль о том, что подрастающее поколение будет воспринимать магию через призму насилия, а не творчества и искусства, я вижу и определенные плюсы в налаживании контакта между Атлантидой и Старой Землей, а также между людьми и иными расами. Но в чем я плюсов точно не вижу, так это в том, что вы, профессор, без моего на то одобрения и ведома отрядили группу Б–52 участвовать в нем, что не только противоречит духу нашего факультета, но и банальной субординации. И еще сильнее меня беспокоит, что я узнаю об этом не от вас в письменном прошении, а в последний момент от мисс Периот. Так что я прошу, нет, даже требую – объяснитесь. Немедленно.

Либенштайн вздернул подбородок и надменно сверкнул глазами.

Блин, такое вообще-то уметь надо…

Не без талантов все же коротышка.

Но Алекс в этот момент смотрел на Лею, которая сверлила его взглядом, говорящим: “Мы еще посмотрим!”.

Проклятье, эта эспер сдала его со всеми потрохами…

Вонзила, так сказать, нож в спину…

Такая низость и даже подлость…

Алекс был восхищен! Так ведь, проклятье, и влюбиться можно.

– Господин декан, я ведь… – Алекс сделал вид, что был поражен в самое сердце. Ранен в душу. Оплеван и унижен легионерами, когда пытался снять с креста Христа. В общем – пребывал на самом дне самосознания. – Я ведь… ради факультета… ради нас… – Либенштайн, сначала опешив, слушал Алекса со все большим вниманием. – Когда я пришел, наш замечательный, превосходный во всех отношениях факультет теории и магического расчета, под руководством светлейшего ума современности, светоча науки… – Декан приосанился и, поправив мантию, выпятил грудь. Хотя все равно в итоге ее на два корпуса опережал живот. – Наш факультет был в упадке. Новых студентов приходилось набирать со всех уголков, забирая даже тех, кто не прошел бы минимум и в общественный колледж. Так что я решил поднять нашу популярность! И, увы, ради этого пришлось поступиться моральными принципами и шагнуть через себя.

Декан скорбно вздохнул и посмотрел себе под ноги.

– Я понимаю ваше рвение, профессор Думский, и разделяю вашу душевную боль, но все же не могу пойти на такой шаг и разрешить группе Б–52 участвовать в этой феерии варварства – подражании гладиаторским боям на потеху бездумной толпы.

Периот, переглядываясь со студентами, выглядела, пожалуй, такой же шокированной, как и сами малолетки.

– Но вы только подумайте, – увещевательно зашептал Алекс, – если мы победим, то факультет получит такую рекламу, что не купишь ни за какие деньги. А там и новые студенты. Гранты… исследования… вы сможете поставить дисплей-доски в каждой аудитории… – Глаза Либенштайна вспыхнули надеждой. – А там и всеобщее признание лидерства нашего факультета. Вас, светлейшего ума… – Кажется, декан в своих грезах уже начал давать кому-то интервью. – А дальше уже весточка дойдет и до попечительского совета. И, подумав, они, конечно, захотят видеть вас в кресле директора…

– Да-а-а-а… попечительский совет…

– И кто знает, – продолжил Алекс, делая голос все тише и тише, – может, после кресла директора вам светит пост министра магии и…

– Да-а-а… министра… – протянул Либенштайн, затем замер с открытым ртом, после чего помотал головой. – Постойте! Что вы несете?! Какой попечительский совет?! У нас его нет. Что за пост директора?! И что еще за министерство магии?!

– Как? – Алекс широко раскрыл глаза и охнул. – Мы разве не косплеим Хогвартс? Просто на вас мантия и вы несете какую-то чушь, так что я подумал…

– Это классическая одежда мага-ученого! – перебил, переходя на визг, Либенштайн. – И я не несу чушь! Так что немедленно сворачивайтесь и забирайте Б–52, чтобы я и духу вашего здесь не видел и…

В этот момент раздался первый сигнал, который оповещал о начале жеребьевки.