Красный Дракон - Томас Харрис (2010)

«Рамка для фотографий, 225×275 мм, серебро, орнамент в виде виноградных гроздей и цветов» тоже отсутствовала в сейфе.

Украли? Куда-то положили, а потом забыли? Это все мелкие предметы, их легко спрятать. Обычно краденое серебро немедленно переплавляется, и обнаружить его трудно. А вот киноаппаратура просто покрыта серийными номерами. Ее найти можно.

Значит, убийца унес вещи?

Грэм смотрел на замусоленную фотографию Джейкоби и чувствовал сладостный зуд охотника, вышедшего на след. Однако, увидев добычу — ничтожную и жалкую, — он был разочарован.

В комнате присяжных стоял телефон. Грэм позвонил оттуда в Бирмингемское управление по расследованию убийств. Он попал к начальнику смены, дежурившей с трех ночи до одиннадцати утра.

— Я помню, по делу Джейкоби вы вели учет всех, кто заходил в дом после того, как его опечатали, правильно?

— Подождите, сейчас попрошу, чтобы посмотрели, — сказал начальник смены.

Грэм знал, что они вели учет. Было полезно записывать каждого, кто появляется на месте преступления, и Грэм в свое время с удовольствием отметил, что бирмингемская полиция не изменяет этой традиции. Он ждал пять минут, пока к телефону не подошел какой-то другой полицейский.

— Так, есть такой список. Что вам посмотреть?

— Там есть Найлз Джейкоби, сын погибшего?

— Так… Имеется такой. Приходил второго забрать личные вещи.

— У него с собой не было чемодана, там не записано?

— Чего нет, того нет. Извините.

Голос у поднявшего трубку Байрона Меткафа был хриплым, а дыхание тяжелым. Грэму было интересно, чем он там занимается.

— Извините, если помешал.

— Чем могу помочь, Уилл?

— Да вот тут возник вопрос насчет Найлза Джейкоби.

— Что, опять набедокурил?

— Я подозреваю, что он кое-что стянул из дома уже после убийства.

— Вон как…

— У вас в списке отсутствует серебряная рамка для фотографий. Когда я был в Бирмингеме, я забрал с собой семейную фотографию из его комнаты в общежитии. До этого она была вставлена в рамку — на ней следы от паспарту.

— Вот сукин сын. Я действительно позволил ему забрать одежду и какие-то необходимые ему книги, — возмутился Меткаф.

— Неудивительно, у Найлза друзья с претензиями. Но меня больше интересует другое — кинопроектор и кинокамера. Они тоже пропали. Я должен знать точно, он их взял или не он. Потому что если не он, тогда их унес убийца. В таком случае нам придется сообщать серийные номера во все ломбарды. Нам придется дать эти вещи в розыск по всей стране. Рамка уже, наверное, переплавлена.

— Ну я ему покажу! На всю жизнь эту рамку запомнит!

— Тут вот что нужно учесть. Если Найлз забрал проектор, он мог оставить пленку. Ну кто ее купит? Мне нужна пленка. Я должен ее посмотреть. Если вы пойдете напролом, он ни в чем не признается и просто выкинет пленку, если она у него.

— Тогда так, — помолчав, предложил Меткаф. — У него нет права собственности на машину — она перешла в наследуемое имущество. Имуществом распоряжаюсь я, следовательно, имею полное право обыскать машину без санкции прокурора. Судья — мой друг, поэтому с обыском комнаты проблем тоже не предвидится. Я позвоню.

Грэм вернулся к своей работе.

Богатство. Надо включить богатство в портрет жертвы.

Грэм задумался, в чем жены Лидса и Джейкоби ходили по магазинам. С недавних пор стало модным отправляться за покупками в одежде для тенниса. Однако кое-где разгуливать в полуголом виде было неумно вдвойне, просто небезопасно возбуждать одновременно классовую неприязнь и похоть.