Красный Дракон - Томас Харрис (2010)

Грэм предположил, что эту часть фильма снимали ранней весной. Дети в ветровках. Лицо миссис Лидс довольно бледное. Когда Грэм увидел ее в морге, у нее был уже сильный загар на фоне белой кожи, оставшейся под купальником.

Далее следовали короткие сюжеты: мальчики играют в пинг-понг на нижнем этаже; в своей комнате девочка, Сьюзен, заворачивает подарок в блестящую бумагу. Высунутый от усердия язычок, упавшие на глаза волосы. Вот она отбросила их назад тем же жестом, что и мать.

Следующие кадры запечатлели Сьюзен в ванне, полной пены, барахтающуюся на дне, словно лягушонок. На голове большая купальная шапочка. Точка съемки теперь была ниже, а фокус хуже: видимо, снимал кто-то из братьев. Сцена заканчивалась беззвучным криком Сьюзен в сторону камеры. Шапочка сползает на глаза, но девочка не может ее поправить, потому что закрывает руками свою грудку.

Эта мысль пришлась по вкусу старшему Лидсу. И вот он крадется в душ, где купается миссис Лидс. Шторка душа дернулась и медленно поползла в сторону, словно занавес в школьном театре. Оттуда показалась рука миссис Лидс, сжимающая большую губку. Все исчезает в мыльной пене. Фильм заканчивался изображением работающего телевизора и наплывом на спящего Лидса — он храпел в том самом кресле, где сейчас сидел Грэм.

Грэм долго не мог оторвать взгляд от яркого квадрата света на пустом экране. Семья Лидсов ему понравилась. Он пожалел, что побывал в морге. Ему пришло в голову, что маньяку, пробравшемуся в дом той страшной ночью, Лидсы тоже понравились. Но видно, мертвые Лидсы нравились ему еще больше.

Грэм чувствовал, что голова уже не соображает. Поплавав в бассейне отеля, пока у него не начало сводить ноги, он вышел из воды, думая одновременно о бокале мартини с джином «Тэнкрей» и губах Молли.

Мартини он приготовил сам в пластмассовом стаканчике и позвонил Молли.

— Привет, красавица.

— Привет, милый. Ты откуда?

— Из ночлежки в Атланте.

— Ведешь себя хорошо?

— Прекрасно. Умираю от скуки.

— Я тоже.

— Хочу тебя.

— Я тоже.

— Расскажи, как ты там без меня?

— Ну, поругалась сегодня с миссис Хольпер. Она хотела вернуть мне платье с огромным пятном от виски на заднице. Не иначе в гости надевала.

— Ну а ты что сказала?

— Сказала, что не продавала ей платье в таком виде.

— А она?

— Разоралась, что раньше мы не отказывались принимать товар обратно, поэтому она здесь и покупала, хотя кроме нас ей есть куда пойти.

— А ты?

— Я ответила, что очень огорчена, потому что Уилл разговаривает со мной по телефону как последний осел.

— Понятно…

— У Вилли все нормально. Сейчас охраняет черепашьи яйца, которые раскопали собаки. Лучше расскажи, чем ты там занимаешься.

— Читаю отчеты. Питаюсь всякой дрянью.

— Ломаешь голову целыми днями. Да?

— Так точно.

— Я могу помочь?

— Понимаешь, Молли, никак не могу ни за что зацепиться. Не хватает информации. Вернее, информации навалом, просто я в ней пока никак не разберусь.

— Сколько ты еще пробудешь в Атланте? Не подумай, я не собираюсь просить тебя побыстрее возвращаться домой. Просто хочу знать.

— Понятия не имею. По крайней мере еще несколько дней. Я так скучаю по тебе.

— Я тоже. Я тебя хочу.

— О боже, боюсь, я этого не выдержу. Давай не будем.

— Не будем что?

— Говорить об этом.

— Ладно, но думать-то об этом хоть можно?

— Конечно.

— У нас новая собака.

— О господи!

— Что-то среднее между бассетом и пекинесом.

— Замечательно.

— С большущими яйцами.

— Меня не интересует, какие у него яйца.

— Прямо по земле волочатся. Когда он бежит, ему приходится их втягивать.

— Он не может их втягивать.

— Может. Ты ничего не понимаешь.

— Понимаю.

— А ты свои можешь втягивать?

— Я так и знал, что мы к этому придем.

— Ну так как с яйцами-то?