Монгол - Анастасия Шерр (2020)

— Ты, принцесса, не знаешь столько, сколько знает Фатима. Вы с Арханом останетесь в этом доме надолго. Аслан не упустит возможности наладить отношения с сыном, а значит, сделает всё возможное, чтобы ты пожелала здесь остаться.

Ага, конечно. А то Монгол будет спрашивать о моих желаниях.

Перехватив недоверчивый взгляд, Фатима коснулась тёплой ладонью моей щеки, улыбнулась.

— Не думай, что ты ничего не значишь для Архана. Я знаю этого мальчика с детства. Поверь мне, красавица, он одержим тобой. Ты знаешь, что такое одержимость? В его глазах плещется неукротимая ярость. За тебя он уничтожит каждого, на кого ты укажешь пальцем. Я не знаю, что было между вами раньше, но сейчас он готов услышать тебя и выполнить любое твоё желание. Просто позволь ему сделать это. Одержимый мужчина — это оружие слабой женщины.

Какая феерическая, немыслимая чушь. Закрыв глаза, прислонилась к дереву.

— Можно я побуду здесь одна?

Женщина отпустила мою руку.

— Можно. Только не делай глупостей. Не пытайся сбежать или ещё что. Это лишь навредит тебе.

Я и так знала, что не имеет смысла. Я погрязла в проклятом болоте, в которое меня засосало по самую макушку. И не вырваться из этого ада никогда.

— Хорошо.

Фатима ушла, а я огляделась вокруг. Маленький прудик, а вокруг него развернулся сад. Диковинные растения и цветы, аккуратно подстриженные кусты и деревья, половину из которых я никогда не видела. На некоторых висели странные плоды. Я попала на Марс? Или земля, на которой построен особняк императора, какая-то особенная?

Здесь было необычно. Красиво, загадочно. И мрачно. Невольно навернулись слёзы, и я судорожно вдохнула, впуская в лёгкие свежий, прохладный воздух.

Вечерело.

Вокруг летала надоедливая пчела, и я вдруг пожелала, чтобы у меня тоже выросли крылья. Хотелось улететь на самый край света. Туда, где меня никто не найдёт. Туда, где никто не посмеет поганить мою жизнь.

Вместе с мыслями о свободе пробудилась слепая злость. Почему? Почему я? Почему всё это происходит со мной? За что?! Почему никто не даёт ответы на мои вопросы?

И с диким рёвом впечатала кулак в шершавую кору дерева. Кожу обожгло болью, выступила кровь, но я всё била и била, пока чьи-то железные руки ни оторвали меня от дерева.

— Неправильно бьёшь, — Монгол рывком развернул меня к себе. — Какой толк от ярости, если ты вредишь только себе? Смотри, как надо бить, — сжав своей рукой мой кулак, сдавил. — Держи крепко, иначе сломаешь пальцы! Бей не кистью, напрягай плечо, именно оно отвечает за силу удара, — он направил мою руку себе в грудь, и я замахнулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Столько гнева, столько боли. Я буквально тонула в собственном дерьме, хлебая огромными порциями. В груди жгло так сильно, что из глотки вырывалось рычание, как у бешеной собаки, а перед глазами всё поплыло от жажды крови.

Монгол с лёгкостью перехватил мою руку, заломил за спину и прижал меня к себе. У него на лбу выступила испарина, и появился нездоровый блеск в глазах.

— Не бей в кость, у тебя не хватит сил её сломать! Бей в кадык! Вот сюда! Скорее всего, при ударе повредишь руку и больше драться не сможешь, поэтому будь готова бежать! Не мешкая, не задумываясь! Сразу же, пока противник не очухался!

Ярость отступала, и я начинала соображать. Он сейчас учит меня убивать? Или… что это?

Попыталась выдернуть свою руку из его, но он зажал, словно тисками. До боли.

— Давай! Бей! Вот сюда! Ну же! — рычал на меня зверюгой, а самого бешенство разбирало, будто с горы в пропасть летит.

— Отпусти, — прошептала одними губами, вглядываясь в его лицо, посеревшее и перекошенное. — Мне больно.

Он разжал пальцы, достал из-за пояса пистолет. Как же, должно быть, хреново всё там, в его башке, если даже в доме своего отца, напоминающем крепость, он таскает с собой оружие.