Академия Ранмарн - Елена Звездная (2011)

— Ты должна много читать, много работать над собой и тогда обязательно станешь знающей, — шептала мама, обнимая меня, а в это время отец разговаривал с отбирающими.

Я слышала, о чем они говорят, слышала слова отца… Папа законник, он сумел настоять на своем, и меня определили в знающие, а не в познающие искусство, как Олини… Я так радовалась…

— Маноре Харуси, если вы будете копаться в прошлом, мы не успеем совершить нужное в настоящем, — с раздражением произнесла маноре Шао, — Эля, идем. И поторопись.

И я шла следом за мамой Киена, проговаривая и проговаривая про себя: «Ты обязана беспрекословно подчиняться… обязана!»

Мне казалось, что это все сон, это происходит не со мной, со мной просто не может случиться ничего подобного. Меня не могли привести в комнату, где ожидало еще не менее тридцати женщин в подобных нарядах. Меня не могли поставить перед зеркалом и снять хате при всех. А затем странные меидо не могли одевать так, словно я кукла… причесывать, красить лицо, рисовать символы на ногтях… И это не меня осматривали так, словно я… да так никого не осматривают, даже при взгляде на статуи таларийцы испытывают больше уважения и ведут себя гораздо сдержаннее. И они все время говорили, говорили, говорили… смеялись, обсуждали что-то… Из оцепенения меня вывели насмешливые слова:

— У Лирель даже был спутник… кажется, Шен или Шенни, — произнесла маноре Шао. — Она так и спросила у отца: «А как же Шенни?» И столько отчаяния на личике… так забавно было.

И тогда что-то оборвалось внутри. Упало, разбилось и умерло… В этот момент одна из странных меидо подняла голову, и я увидела в ее глазах сочувствие. На мгновение, всего на мгновение, но промелькнуло сочувствие…

— Ну, Киен ее быстро утешил, — так же смеясь, произнесла маноре Райхо, — пункт о добрачных отношениях реализовал в тот же вечер и так заигрался, что не отпустил свою спутницу даже наутро.

— Мой сын никогда не теряет времени понапрасну, — в голосе маноре Шао слышалась гордость, — Киен достойный продолжатель своего отца.

— Киен превзошел своего отца, — вставила какая-то из женщин.

Она была не видна мне, а поворачивать голову… казалось ниже моего достоинства.

А маноре Шао продолжала:

— Ее отец всего лишь какой-то законник, даже не выбившийся в руководство, он более пяти лет добивался разрешения на традиционный союз, представляете? — Все рассмеялись. Смех был фальшивым, наигранным, и это бесило больше, чем если бы они действительно насмехались. — В конечном результате все получилось так, словно инор Манире специально старался для нас! — Снова смех. — Благодаря этому Отнар добился разрешения на традиционный союз всего за несколько акан!

Теперь все изобразили восторженное: «О!» А я продолжала стоять… молча. Просто молча стоять… нет… не могла больше. И я медленно повернулась к матери Киена, к женщине, которая доставила мне больше неприятных кан, чем кто-либо другой. Они замолчали, все ждали моих слов… ждали с предвкушением, с любопытством. Так смотрят обучающиеся, проверяя знающего, когда пытаются сорвать занятие…

— Маноре Шао, — я говорила спокойно, очень спокойно, — вы понимаете, насколько мне неприятно все это слышать? — Она хотела ответить, но я прервала ее: — Только «да» или «нет»!

Не только читающие души умеют командовать. Маноре Шао тихо ответила:

— Да…

— Это все, что хотела узнать! — Я снова отвернулась.

Разве я проявила неповиновение? Нет. Оскорбила? Тоже нет. Но если знаешь обучающихся, общаться с теми, кто уподобился жестоким подросткам, познающим основы социализации, несложно. Они молчали… все. Моя маленькая и такая ничтожная победа…

Послышались быстрые тяжелые шаги, распахнулась дверь, и послышался низкий голос Отнара Шао:

— Она уже одета?

Интересно, а если бы ответом было «нет», вы в любом случае вошли бы?