– Потому что дверь осталась открыта, – пояснил очевидную вещь мужчина. – Какой нормальный вор, проникая в дом, не прикроет дверь? Это привлечет внимание первого же патруля. Вы в центре живете, не на окраинах. Тут и освещение нормальное, и стражи достаточно. Так что, – Ксавьер одним махом опрокинул кофейную чашку, смотревшуюся в его крупной руке игрушечной, – похоже, мне все-таки придется ненадолго отлучиться. Направлю сюда своих людей, они все проверят.

– Ксавьер, давайте пройдем в мой кабинет, – не хотелось возвращаться в тот разгром, но говорить при Рози хотелось еще меньше.

– Во-первых, не рановато ли? Вы еще не до конца здоровы, – я накинулась на лорда сразу, как только дверь отрезала нас от коридора.

– А во вторых? – Ксавьер поставил опрокинутое кресло и придвинул мне. Сам же, закинув ногу на ногу, устроился на столе.

– Во-вторых, – слезьте с моего стола – хотелось сказать мне и запустить в Высокого лорда чем-нибудь потяжелее. Но я сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Вроде, удалось. – Не вы ли говорили, что ни в коем случае не должны попасться?

– Приятно, когда за тебя переживают, – довольно заметил мужчина, а мое желание запустить в него чем-нибудь только окрепло. – Я умею быть осторожным. Так что обещаю себя не выдать. Но и мое внезапное исчезновение может вызвать много вопросов и подозрений, не находите?

– Мне не нужны здесь лишние люди! Хотите уйти – пожалуйста, за порогом клиники моя ответственность заканчивается. Только присылать ко мне никого не нужно.

Одного лорда за глаза хватало.

– Линда, вы нравитесь мне все больше и больше, – Ксавьер улыбнулся и пристально посмотрел на меня, так что я как-то разом вспомнила, что сижу перед ним в рабочем комбинезоне, украшенным несколькими так и не отстиравшимися пятнами. В удобных, но совершенно не привлекательных тапочках, обеспечивающих комфортный рабочий день на ногах, но совсем не предназначенных для демонстрации противоположному полу. Хм, не думаю, что слово “нравишься” можно расценивать в прямом контексте. – Приятно иметь дело с особами, не стремящимися упасть в обморок или устроить истерику на пустом месте.

– Благодарю. К обморокам и истерикам не склонна, – я сухо приняла комплимент. – Но это не значит, что я буду спокойно наблюдать, как моя выстраданная потом и кровью клиника превращается в проходной двор.

– Обещаю пригласить проверенных людей, они профессионалы и будут почти незаметны.

– Я замечу. В конце концов, если что-то пропало, я вполне могу обратиться в обычную стражу, не отвлекая тайную.

– Ну, спасибо, местресс, за доверие! – Ксавьер снова надулся. – Вы мне, рискуя собой, жизнь спасаете, а я не могу проявить за это хоть какую-то благодарность?

– Не надо проявлять благодарность, расплатитесь со мной – и мы будем в расчете.

– Линда, я настаиваю. Я же говорил, что у нас и так проблема с вышедшей из-под контроля ситуацией с сильнодействующими лекарственными препаратами. Нападение на клинику вполне может оказаться по нашей части.

– Поверьте, лекарства, состоящие на особом учете, хранятся в защищенном блоке, вскрыть который не так-то просто. Я отсюда вижу, что он не пострадал.

Вмонтированный в стену сейф стоял нетронутый, сигнальные и охранные чары не подвергались никакому воздействию.

– А что случилось с вашей сигналкой? Или вы так крепко спали, что ничего не почувствовали? – лорд ведь, вроде как, пытался обезопасить мое, а в данный момент, и его жилище.

– Ее кто-то весьма умело снял, – признался Ксавьер, – и это еще один повод привлечь мое ведомство.

– Так, может, вы ее плохо поставили? Что первые же воришки и сняли? – озвучила предположение я, чем заслужила полный праведного негодования взгляд.

– Я поставил отличную сигналку, – четко произнес лорд. – И снять ее мог только профессионал.