Рождение дракона - Джули Кагава (2019)

– Я провалила ассимиляцию, – начала Нэттл, и ее голос окрасила горечь, когда она заговорила о прошлом. – Моим опекуном был мерзавец, который любил выводить меня из себя просто ради того, чтобы напомнить: если я превращусь, то он отправит меня обратно в организацию. Однажды он зашел слишком далеко, и я набросилась на него… в истинном обличье, – голос Нэттл стал резче, и она неосознанно начала потирать руку. – Я думала, что меня отправят в «Коготь» на переподготовку. Так всем говорят, так ведь? Только все это сплошная ложь. «Коготь» не забирает детенышей на переподготовку. У тебя есть только одна попытка, и все. Согласно правилам «Когтя», если провалил ассимиляцию, то ты был «развращен человечеством». Ты доказал, что тебе нельзя находиться среди людей. Никогда.

Эмбер нахмурилась. Для нее это явно было новостью.

– А потом… что с тобой происходит, если у тебя не получилось?

Нэттл хмыкнула.

– Я не могу сказать, что случается с учениками мужского пола, но знаю, что случается с девочками. Помнишь ведь этот бред про то, что драконессы важны для нашего выживания, что мы будущее нашей расы? – она презрительно вздернула губу. – Ну, об этом они не врали. Все детеныши женского пола, которые провалили ассимиляцию, отправляются в инкубаторы, чтобы быть производительницами до конца жизни.

Эмбер потребовалась всего секунда, чтобы понять, о чем говорила Нэттл. Лицо девушки побледнело от шока и ярости, и Нэттл мерзко улыбнулась.

– Ага, готова поспорить, тебе об этом не сообщили. Ты наверняка все тесты сдала на высшие баллы. А я что? – Она пожала плечами. – Мне предстояло стать яйцекладущей гусыней и откладывать яйца как можно чаще ради будущего «Когтя».

Я наблюдал за лицом Эмбер, ожидая ее ответа. Она все еще выглядела бледной и испуганной, но ее изумрудные глаза сверкали, ее дракон отреагировала на мысль о том, каково это всю жизнь быть производительницей яиц. У меня не было сомнений: если бы Эмбер завалила ассимиляцию и не преуспела в тренировках, если бы она стала такой же «неисправимой», как Нэттл, то она бы ни за что не смирилась с участью, которую «Коготь» уготовил для нее.

Вот именно, Искорка. Злись. Это и есть «Коготь», это его истинное лицо, и тебе там не место. Твое место с нами. Со мной.

– А потом я встретила Кобальта, – Нэттл кивнула в мою сторону. – И он сказал мне, что я не должна подчиняться этой жизни, что он может забрать меня и показать свободу. Я подумала: а почему бы и нет? Что я теряла? – Она вызывающе вздернула подбородок. – Скажу тебе прямо, это было лучшее решение в моей жизни. Я лучше всю жизнь буду скрываться от гадюк и Ордена, чем вернусь в организацию.

– Ужасно, – прошептала Эмбер. – Они правда так поступают?

– Это один из маленьких грязных секретов «Когтя», – сказал я. – И один из самых охраняемых. Я пытался найти место, где они держат производительниц, но только вышестоящие драконы в организации знают об их существовании, и еще меньшее количество из этих драконов в курсе, где производительницы находятся. Самки никогда не покидают инкубатор, разве что для вязки со специально выбранным самцом, а потом их отсылают обратно. Я повсюду искал эти проклятые инкубаторы и ничего не нашел. Если бы Нэттл не ушла со мной, я бы не мог даже надеяться на то, что вытащу ее.

– Я никогда не вернусь обратно, – повторила Нэттл с еще большей яростью, словно Эмбер была той, кто потащит ее обратно. – Никогда. Я лучше умру.

Все еще скучающий во главе бильярдного стола Рэми фыркнул.

– Господи, Нэттл. Ты так драматизируешь. Не только тебе пришлось худо из-за «Когтя». – Он повернулся к Эмбер с лихой ухмылкой и снова откинул с глаз растрепанную челку. – Нэттл, может быть, и грозила участь производительницы, но меня ожидало кое-что похуже.