С этой сомнительной истиной, про «всё к лучшему», я могла бы поспорить. Но конкретно сейчас мне не хотелось спорить и что-то доказывать хвостатому философу. Вместо этого я рухнула на подушки и прикрыла глаза, почему-то думая о совершенно лишних в моей голове, но таких приятных глупостях. Например, о том, что мне понравилось спать в одной постели с де Гортом. Постели, которая до сих пор хранила тепло его кожи.

Глупость? Ещё какая. Но, как ни крути, приятная.

Иначе бы я сейчас не улыбалась.

* * * * *

Следующие несколько дней оказались богатыми на испытания. На испытания моей выдержки, терпения и нервов. Причём трепали мне их не устроители Охоты, не наины и даже не де Горт со своими бесконечными вопросами, а его лучшая и такая вредная половина.

Морс вызвался меня натаскивать, в добровольно-принудительном порядке, чтобы я не подкачала во время новых заданий. Он вызвался добровольно, а я согласилась принудительно: последнее, что меня сейчас волновало, — это сколько я заработаю баллов.

«Как гласит народная мудрость, цыпа, мы в ответе за тех, кого приручили. Значит, за тебя отвечаю я. А ты отвечаешь за своё поведение. Головой отвечаешь. Ну или скорее своей беленькой шейкой, которую надкусить — раз гавкнуть».

— Не надоело меня запугивать? — вяло отозвалась я, безвольной лужицей растёкшись по приставленному к камину креслу.

Шёл уже третий час моего заточения в библиотеке и погружения во дворцовый этикет, правила ведения светской беседы и прочий, прочий бесконечно-занудный бред.

«Это чтобы ты не теряла бдительности и помнила, что я за тобой слежу. Слежу и наблюдаю. Ежеминутно и ежечасно. — Вейр обошёл кресло с видом главнокомандующего. — Так, всё, перерыв окончен. Открывай мемуары королевы Эффы на тысяча девятьсот девяносто первой странице и читай вслух, а я буду комментировать и объяснять».

Я безнадёжно вздохнула и потянулась за тяжеленным талмудом.

Кто бы мог подумать, что меня будет дрессировать собака. Дожила, называется.

— Мо-о-орс, ну вот зачем мне всё это? — не выдержав, простонала я спустя где-то час. — Я ведь всё равно не собираюсь здесь задерживаться. И королевой становиться тоже, знаешь ли, не входит в мои планы.

«В мои это тоже не входит, Лиза, — растянувшись возле камина пушисто-металлической подстилкой, заявил вейр. — Но баллы для победы моего мальчика зарабатывать надо? Надо. Там чуть-чуть, здесь немного, и, глядишь, дойдёт до финала».

— Ты хотел сказать, до очистительного огня и Дар-ха-Раата в полуживом состоянии.

«Не нагнетай, сиротка, — рыкнул дог, явно недовольный таким прогнозом, а потом поправился: — Я хотел сказать, Лиза. Всё время забываю, что ты не Филиппа, а значит, и не сирота».

— Вообще-то сирота, — тихо призналась я и рассказала ему свою историю.

«Интересно, — задумчиво протянул вейр, когда я закончила. После чего вздохнул, вскинулся и отчеканил: — Но не так, как правила поведения на приёме у королевы. Читай дальше.

Я застонала, борясь с желанием послать всё к шертам собачьим, а бесполезную книженцию швырнуть в огонь. Но дабы моя беленькая шейка такой и оставалась, пришлось сдержаться.

В телепатии мы тоже упражнялись. Каждое утро и каждый вечер. Вейр был уверен, что раз я слышу его мысли, то просто обязана и сама общаться при помощи мыслей.

«Учись, цыпа, пока я жив. Никогда не знаешь, что в жизни пригодится».

— Может, лучше подумаем над тем, как мне снова увидеться с Тейменом?

«Рано тебе ещё с ним встречаться. Сначала надо узнать, какая на нём клятва. Этим я сейчас и занимаюсь — выясняю».

— Сейчас рано, а потом уже может быть поздно, — сварливо бросила я.

Не потому, что злилась на вейра, пусть он тот ещё тиран и деспот, но здорово мне помогает. Не только с этикетом и телепатией. И про мир рассказывает, и про историю Харраса. Пусть и вкратце, зато самое важное, чтобы я не попала в какую-нибудь щекотливую ситуацию.