Спящие красавицы - Стивен Кинг (2018)

Да, он потерял самообладание. Да, с ним поступили несправедливо. И все-таки, пусть Дону и не хотелось это признавать, даже потеря самообладания и несправедливость – не повод для убийства собственной матери. Слишком острая реакция.

Дон пил пиво и плакал. Ему не хотелось ни накладывать на себя руки, ни садиться в тюрьму.

Пиво немного успокоило его, и сидевшему на диване Дону Питерсу пришло в голову, что нет никакой необходимости прибираться. У полиции дел выше крыши. И то, с чем обычно не проскочишь, скажем, поджог, теперь, благодаря Авроре, вполне могло сойти с рук. Криминалистический анализ места преступления внезапно перестал быть важной задачей. И потом, всю эту работу на микроскопах-компьютерах выполняли бабы. По крайней мере, в телевизоре.

Он положил ворох газет на плиту, включил горелку. Когда газеты занялись, побрызгал жидкостью для розжига на портьеры и мебель, чтобы горело веселее.

Отъезжая от горящего дома, Дон осознал, что должен сделать кое-что еще. Эта часть была более сложной, чем поджог, но не менее важной: впервые в жизни Дону требовалось избавиться от слабины.

Если признать, что отношения Дона с женщинами иной раз не складывались, не имело смысла отрицать и другое: именно его отношения с матерью – в раннем возрасте – послужили причиной того, что он не мог найти подхода к женщинам. С этим согласился бы даже Норкросс. Она воспитывала его одна и, наверное, старалась изо всех сил, но что сделала его мать, чтобы подготовить единственного сына к встрече с такими, как Джанетт Сорли, Энджел Фицрой или Джейнис Коутс? Мать Дона готовила ему сэндвичи с жареным сыром и только для него пекла клубничные пироги в форме летающих тарелок. Она приносила ему имбирный эль и выхаживала его, когда он болел гриппом. В десять лет она смастерила ему костюм черного рыцаря из картона и фетровых завязок. Ему завидовал весь четвертый класс… чего там, вся школа!

Все это было прекрасно, но, возможно, мать была слишком добра. Да и его покладистый характер часто приводил к неприятностям. К примеру, как он повел себя, когда к нему начала приставать Сорли? Он знал, что это неправильно, и тем не менее пошел у нее на поводу, позволил сделать все, что она хотела. Он был слабаком. Все мужчины были слабаками, когда дело касалось женщин. А некоторые, даже многие, были… были…

Слишком великодушны!

Да!

Великодушие оказалось бомбой с часовым механизмом, которую мать заложила в него, и эта бомба взорвалась ей в лицо. Справедливость восторжествовала (невероятно жестокая справедливость, что верно, то верно), и хотя Дон мог с этим смириться, понравиться это ему не могло. Смерть – слишком суровое наказание за великодушие. Настоящими преступниками были такие, как Джейнис Коутс. Смерть не была бы слишком суровым наказанием для Джейнис Коутс. И вместо того чтобы усыпить ее таблетками, ему следовало дождаться шанса и задушить ее. Или перерезать ей горло и наблюдать, как она истечет кровью.

– Я люблю тебя, мама, – сообщил он кабине пикапа. Словно проверял, не отрикошетят ли эти слова. Повторил еще пару раз. Потом добавил: – Я прощаю тебя, мама.

Дон Питерс понял, что не хочет оставаться один на один со своим голосом. Он звучал как-то… как-то неправильно.

(«Ты уверен, что это правда? – бывало, спрашивала его мать, когда он был маленьким, если думала, что он врет. – Ты честен перед Богом, говоря, что взял из вазы только одно печенье, милый?»

«Да, – отвечал он. – Я честен перед Богом». Но это было не так, и он подозревал, что она это знала, однако не спорила, и посмотрите, к чему это привело. Как там написано в Библии? Что посеешь, то и пожнешь.)

3

Поскольку на автостоянке у «Скрипучего колеса» свободных мест не было, Дон припарковался у тротуара чуть дальше по улице.

По пути в бар миновал нескольких мужчин, которые стояли со стаканами пива, любуясь пожаром на холмах.

– А вот и еще один, – сказал кто-то из них. – Думаю, в городе.