Спящие красавицы - Стивен Кинг (2018)

Двое мужчин сидели на корточках между передним бампером «флитвуда» и парадной дверью тюрьмы.

– Желаете исполнить эту почетную обязанность? – спросил Тиг.

Клинт сомневался в почетности этой обязанности, но кивнул и зажег спичку. Поднес к бензиновой тропке, ранее проложенной Тигом и Рэндом.

Тропка вспыхнула, от парадной двери огненным ручейком побежала через автомобильную стоянку, нырнула под внутренний забор. Там, на травяной медиане, разделявшей внутренний и наружный заборы, стопки покрышек сперва затлели, потом начали разгораться. Вскоре их свет отогнал тьму от периметра тюрьмы. В воздух поднимались клубы едкого дыма.

Клинт и Тиг вернулись под крышу.

4

В темной комнате отдыха дежурных Микаэла, воспользовавшись фонарем, обыскала шкафчики. Нашла пачку игральных карт «Байсиклз» и предложила Джареду сыграть в «Войну». Все остальные, за исключением трех бодрствующих заключенных, несли вахту. Микаэле требовалось чем-то себя занять. Было около десяти вечера понедельника. В последний раз она проснулась в шесть утра четверга и с тех пор бодрствовала, причем чувствовала себя прекрасно, лучше некуда.

– Не могу, – ответил Джаред.

– Что? – переспросила Микаэла.

– Очень занят, – ответил он и криво улыбнулся. – Думаю о том, что мне следовало сделать, а я не сделал. О том, что моим родителям следовало отложить последнюю ссору. О том, как моя девушка – ну, не совсем девушка, но вроде этого – заснула, когда я обнимал ее. – И он повторил: – Очень занят.

Если Джаред Норкросс хотел, чтобы его пожалели, Микаэла ничем не могла ему помочь. После четверга мир слетел с катушек, но рядом с Гартом Микаэла могла относиться к этому как к забаве, сущей ерунде. Она не ожидала, что будет так скучать по нему. Его обдолбанная жизнерадостность была единственным, что имело смысл в рехнувшемся мире.

– Я тоже боюсь, – сказала она. – Нужно быть психом, чтобы не бояться.

– Я просто… – Он умолк.

Он не понимал того, что говорили в тюрьме об этой женщине, ее особых способностях, того, что Микаэла, репортер и дочь начальника тюрьмы, ощутила прилив энергии после магического поцелуя странной заключенной. Он не понимал, что нашло на его отца. Понимал только одно: люди начали погибать.

Как и предположила Микаэла, Джаред скучал по матери, но не искал ей замену. Заменить Лайлу не мог никто.

– Мы – хорошие парни, да? – спросил Джаред.

– Не знаю, – призналась Микаэла. – Но уверена, что не плохие.

– Это уже что-то.

– Да ладно тебе. Давай сыграем в карты.

Джаред провел рукой по глазам.

– Хорошо, какого черта. В «Войне» мне нет равных. – Он направился к столу посреди комнаты отдыха.

– Хочешь колу?

Он кивнул, но мелочи для торгового автомата ни у кого не оказалось. Они пошли в кабинет начальника тюрьмы, вывалили на пол содержимое огромной вязаной сумки Джейнис Коутс и, присев на корточки, принялись вытаскивать монетки из груды квитанций, купюр, тюбиков гигиенической помады и сигарет. Джаред спросил Микаэлу, чему она улыбается.

– Сумка моей матери, – ответила Микаэла. – Она начальник тюрьмы, но сумка у нее – как у хиппи.

– О, – Джаред усмехнулся. – И какой, по-вашему, должна быть сумка начальника тюрьмы?

– Что-нибудь с цепями и наручниками.

– Для извращений?

– Не будь ребенком, Джаред.

Мелочи на две банки колы хватило с лихвой. Прежде чем вернуться в комнату отдыха, Микаэла поцеловала кокон матери.

Обычно партия в «Войну» длилась вечность, но в первой игре Микаэла побила Джареда менее чем за десять минут.

– Черт, – сказал Джаред. – Война – это ад.

Они сыграли еще, еще и еще, почти не разговаривая, просто выкладывая карты в темноте. Микаэла продолжала выигрывать.

5