Спящие красавицы - Стивен Кинг (2018)

– Мама? Вызвать «Скорую»? Тебе нужна помощь? Принести тебе стакан воды? – Вопросы сыпались один за другим, но Антон испытывал облегчение. Магда продолжала оглядываться, вроде бы постепенно приходя в себя.

Ее взгляд остановился на ночном столике: настольная лампа а-ля «Тиффани», недопитая чаша энергетического коктейля, Библия, айфон. Урчание все усиливалось. Словно Магда собиралась закричать или даже завопить. Может, она не узнавала его?

– Это мой коктейль, мама, – сказал Антон, когда она протянула руку и схватилась за чашу блендера. – И тебя благодарить не за что, ха-ха. Ты забыла его смешать, глупая моя.

Она с размаха ударила его чашей в висок. Послышался глухой удар пластмассы о кость. Антон повалился назад, ощутил боль, влагу, недоумение. Приземлился на колени. Его взгляд остановился на зеленом пятне, вдруг появившемся на бежевом ковре. В зеленое капало красное. Какая же грязь, успел подумать он, и тут Магда ударила его вновь, на этот раз по затылку. Удар сопровождался треском: толстая пластмасса чаши блендера не выдержала. Антон ткнулся лицом в зеленое пятно на жестком ворсе бежевого ковра. Вдохнул запах крови, коктейля и коврового волокна, вытянул руку, пытаясь отползти, но все его тело, каждый великолепный мускул, стало тяжелым и медлительным. У него за спиной рычал лев, и если он хотел защитить мать, ему следовало встать и нащупать собственный затылок.

Он попытался крикнуть Магде: «Беги!» – но в горле булькало, и в рот набился ворс.

Что-то тяжелое обрушилось ему на позвоночник, новая боль добавилась к прежней, и Антон понадеялся, что мать услышала его и сумела спастись.

7

Бездомная собака залаяла в одной из клеток, к ней присоединились еще две. Безымянный пес у ног Фрэнка – так похожий на изувеченного Фрицем Мишемом – заскулил. Теперь он сидел. Фрэнк рассеянно погладил его, успокаивая. Фрэнк не отрывал взгляд от экрана. Один из молодых людей, помогавших Сроднику Благовесту – не тот, что протянул ему ножницы, другой, – схватил его за плечо.

– Папа? Может, не стоит этого делать?

Благовест сбросил руку.

– Бог говорит, выйди в свет! Сюзанна… Сродница Благовест… Бог говорит, выйди в свет! Выйди в свет!

– Выйди в свет! – повторил мужчина, который передавал ножницы, и сын Благовеста с неохотой присоединился к нему:

– Выйди в свет! Сродница Благовест, выйди в свет!

Сродник Благовест сунул руки в разрез в коконе, который закрывал лицо его жены, и проревел:

– Бог говорит, выйди в свет!

Он дернул. Послышался звук, напомнивший Фрэнку расстегиваемую застежку-липучку. Появилось лицо миссис Сюзанны Благовест. Глаза были закрыты, но щеки пылали, а нити по краям разрыва трепетали от дыхания. Мистер Благовест наклонился к ней, словно собирался поцеловать.

– Не делай этого, – посоветовал ему Фрэнк, и хотя звук в телевизоре был приглушен, а сам Фрэнк произнес эту фразу почти шепотом, все собаки в клетках – сегодня полдесятка – уже лаяли. Пес у ног Фрэнка зарычал. – Не делай этого, дружище.

– Сродница Благовест, проснись!

И она проснулась. Еще как. Рванула вверх и вцепилась зубами мужу в нос. Слово, которое выкрикнул Сродник Благовест, заглушил писк, но Фрэнк без труда догадался, что сорвалось с его губ. Брызнула кровь. Сродница Благовест повалилась на стол, держа в зубах ощутимую часть носа своего мужа. Ночную рубашку пятнала кровь.

Фрэнк подался назад и ударился затылком о шкаф, который стоял за его стулом. В голове вертелась одна мысль, неуместная, но четкая: в новостном выпуске заглушили ругательство, однако позволили Америке наблюдать, как женщина откусывает своему мужу полноса. Расстановка приоритетов определенно дала сбой.

В комнате, где только что прошла ампутация носа, началась паника. Раздались крики за кадром, потом камеру опрокинули, и теперь она показывала только деревянный пол, на который капала кровь. Наконец на экран вернулась серьезная Микаэла Морган.