Безымянная девушка - Безымянная девушка (2019)

– Она – классный препод, – рассказывает Эми. – Я посещала ее курс в прошлом году. Оценивает строго, но справедливо… Все соки из тебя выжимает. По-моему, только двое из наших получили у нее пятерки, и меня среди них не было, – смеется она. – Ну, что еще? У нее шикарные шмотки. За такие туфли, как на ней, я убить готова.

Эми в такси едет в аэропорт Ла-Гуардия, спешит на 90-летие своей бабушки.

– Вы знали, что она проводит исследование? – спрашиваю я.

– Конечно, – отвечает Эми. – Я в нем участвовала.

Мои вопросы не вызывают у нее подозрения, – наверно, потому, что я дала понять, будто Тейлор и моя подруга.

– Вообще-то, как-то странно это было. Она ведь наверняка знала, как меня зовут, – я же при регистрации давала свои данные, – но обращалась ко мне не по имени, а как-то… как же?

Эми медлит.

У меня перехватывает дыхание.

– Респондент № 16, – наконец вспоминает Эми. У меня по коже бегут мурашки. – Я запомнила, потому что моему брату столько лет, – добавляет она.

– О чем она тебя спрашивала? – как бы невзначай интересуюсь я.

– Подождите-ка, – я слышу, как Эми говорит что-то таксисту. Потом – шуршание, стук багажника.

– Мм… был один вопрос о том, пишу ли я ложные данные, заполняя какой-нибудь медицинский бланк: много ли я пью, какой у меня вес, много ли у меня было сексуальных партнеров и все такое. Я запомнила, потому что совсем недавно я проходила медосмотр, и тогда я дала ложные ответы на все такие вопросы!

Она смеется, а я хмурюсь.

– Все, я приехала в аэропорт. Мне пора, – говорит Эми.

– Вы к ней лично приходили на тестирование? – не раздумывая, спрашиваю я.

– Что? А, нет, только по компьютеру ответила на несколько вопросов, – говорит Эми.

Я с трудом разбираю ее слова, которые заглушают шумы аэропорта – крики, гвалт, объявление по громкой связи о том, чтобы пассажиры не оставляли без присмотра свой багаж.

– Ладно. Мне нужно регистрироваться. Здесь такой хаос.

– Вы никогда не бывали в ее врачебном кабинете на 62-й улице? – допытываюсь я. – А другие респонденты?

– Не знаю. Может, кто и бывал, – отвечает она. – А что, это было бы круто! Наверно, там полный отпад.

У меня есть еще вопросы, но я понимаю, что вот-вот потеряю Эми.

– Можно попросить вас об одолжении? – говорю я. – Если вдруг вспомните что-то необычное, позвоните мне, пожалуйста, ладно?

– Да, хорошо, – соглашается Эми, но как-то рассеянно. Услышала ли она вообще мою просьбу?

Я прощаюсь, чувствуя, как в груди отпускает.

По крайней мере, на свой самый важный вопрос ответ я получила. Доктор Шилдс – профи: она не просто преподаватель – она весьма уважаемый преподаватель. Она не заслужила бы такую репутацию, если бы занималась чем-то сомнительным.

Непонятно, отчего я так взбудоражена. Наверно, оттого что голодна и устала, да еще терзает беспокойство за родных. 30 ноября у папы последний рабочий день. Его выходное пособие составит четырехмесячное жалование. Деньги у них кончатся еще до того, как «Филлис»[4] сыграют первую игру в сезоне.

Сворачивая на свою улицу, я чувствую, что предельно изнурена. Голова гудит, а в теле ощущаются одновременно тяжесть и неуемность.

Шагая мимо «Фойе», я заглядываю в большие окна. До меня доносится тихая музыка, у бильярда столпилась группа парней.

Я осознаю, что высматриваю Ноа.

Вытаскиваю из сумки его визитку и, не раздумывая, пишу ему сообщение: «Привет, шла мимо «Фойе» и вспомнила тебя. Твое предложение насчет завтрака еще в силе?»

Он не ответил мгновенно, поэтому я иду дальше.

Можно и в другой бар заскочить, размышляю я. Неподалеку «Атлас», и обычно в это время там уже полно народу, даже в будни. Я могла бы зайти туда, сесть у барной стойки, заказать бокальчик, ну а там будь что будет. Я не раз так делала, когда напряжение было слишком велико и нужно было как-то отключиться от проблем.