Безымянная девушка - Безымянная девушка (2019)

14 декабря, пятница

После вашего отчета о встречах с Рейной и Тиффани телефон мучительно долго молчит. В 21:04 Томас наконец звонит. К этому времени уже выпиты три чашки мятного чая, исписаны почти две страницы блокнота.

– Прости, что раньше не увидел твое сообщение, – начинает он. – Бегал за подарками к Рождеству, а в магазинах народу уйма, не услышал сигнала.

Томасу свойственно покупать подарки в последний момент, в телефоне действительно слышен шум улицы.

И все же как-то это подозрительно. Неужели и впрямь не чувствовал вибрации телефона?

Но его извинение с готовностью принято: он не должен догадаться, что его испытывают на верность.

Недолгая беседа о том о сем. Томас говорит, что вымотался, едет домой и пораньше ляжет спать.

Потом он напоследок произносит еще одну фразу и вешает трубку.

– Жду не дождусь нашей встречи завтра вечером, красотка.

Чашка со стуком впечатывается в блюдце, хрупкий фарфор трескается. К счастью, Томас отключился до того, как раздался звон.

В годы нашего супружества Томас не скупился на комплименты: «Ты прекрасна. Сногсшибательна. Блистательна».

Но «красоткой» я никогда не была.

В сообщении, что Томас послал мне по ошибке, он тоже называл красавицей женщину, с которой, по его признанию, у него была связь.

* * *

Жизнь каждого человека отмечена темными и светлыми фазами его эмоционального состояния. Здоровые супружеские отношения, основанные на взаимной любви, служат индивиду надежной опорой в периоды спадов, но ничто не может стереть боль, раздирающую человека в такие поворотные моменты жизни, как, например, смерть сестры или измена мужа.

Или самоубийство девушки-респондента.

Эта чудовищная трагедия произошла минувшим летом, а именно – 8 июня. И наш брак пострадал, Джессика. А чей бы выстоял? Трудно было собраться с силами, чтобы продолжать в полной мере исполнять свои супружеские обязанности. Серьезные карие глаза моей бывшей испытуемой тревожили мое сознание и днем и ночью. Результатом стало отдаление – эмоциональное и физическое, как Томас ни старался успокоить меня: «Любовь моя, есть люди, которым помочь нельзя. Ты ничего не смогла бы сделать».

Наш брак можно было бы спасти, мы могли бы избавиться от отчуждения, что возникло между нами в тот период. Если бы не одно «но».

Месяца через три – в сентябре – на мой телефон поступило сообщение, адресованное, по словам Томаса, владелице бутика, с которой он провел одну ночь. Звонкое радужное пиканье эхом огласило тишь моего кабинета. В пятницу днем, в 15:51.

Почему именно в это время? Да потому что тогда в своем кабинете Томас, вероятно, тоже был один. Обычно очередной пациент прощается с врачом за десять минут до прихода следующего, оставляя психотерапевту окошко на выполнение каких-то личных дел перед тем, как тот продолжит прием.

Да, да, Джессика, тем летом, когда в душе моей царил мрак, я регулярно принимала пациентов. Ни разу не отменила консультацию. И, пожалуй, мне самой это было нужно как никогда.

Соответственно, те свободные девять минут, что еще имелись в моем распоряжении после поступления SMS, я тупо смотрела на сообщение Томаса.

А слова, казалось, ширились и удлинялись, пока не затмили все остальное.

Психотерапевтам нередко случается наблюдать, как пациенты пытаются дать разумное объяснение, найти оправдание чему-то плохому. Это вступает в действие защитный механизм, гасящий избыток эмоций. Однако те несколько слов нельзя было оставить без внимания.

За минуту до того, как в его и моем кабинете появляются очередные пациенты, я выхожу из ступора. И отправляю Томасу ответ: «Не думаю, что это было адресовано мне».