Гипнотизер - Ларс Кеплер (2017)

Беньямин рассказал обо всем Аиде, и они условились ни о чем не говорить Эрику и Симоне, пока он, Беньямин, не обдумает все как следует. Он хотел сначала познакомиться с Лидией, хотел разобраться, может ли ее рассказ быть правдой. Лидия связывалась с ним через электронную почту Аиды. На ее адрес она и послала Беньямину изображение семейной могилы.

– Я хочу, чтобы ты знал, кто ты, – пояснила Лидия. – Здесь покоится твоя родня, Каспер. Когда-нибудь мы вместе съездим туда – только ты да я.

Беньямин почти начинал ей верить. Он хотел верить ей, такой загадочной и интересной. Удивительно, что по нему так тоскуют, так любят его. Лидия дарила ему собственные детские безделушки, давала деньги, подарила несколько книг и фотоаппарат, а он отдавал ей рисунки, вещи, которые хранил с детства. Лидия даже позаботилась о том, чтобы Вайлорд прекратил приставать к нему. Однажды она вручила Беньямину бумагу, на которой Вайлорд написал, что дает слово: он никогда больше не подойдет ни к Беньямину, ни к его друзьям. Родители Беньямина не сумели бы сделать ничего подобного. Беньямин все больше уверялся в том, что его родители – люди, которым он верил всю свою жизнь, – ведут себя как лжецы. Его раздражало, что они никогда не говорили с ним, никогда не показывали ему, что он для них значит.

Какой же он был дурак.

Лидия стала заговаривать о том, что хочет прийти к нему домой, в гости. Она попросила ключи. Беньямин не очень понял, зачем они ей. Сказал, что откроет дверь, когда она позвонит. Лидия рассердилась. Сказала, что ей придется его наказать, если он не будет слушаться. Беньямин вспомнил, как он тогда опешил. Лидия объяснила, что еще когда он был совсем маленьким, она подарила его приемным родителям розгу в знак того, что они должны воспитывать сына как следует. Потом вытащила ключи у Беньямина из рюкзака и заявила, что сама решит, когда ей навестить свое дитя.

Тогда он сообразил, что она вряд ли вполне здорова.

На следующий день, когда Лидия ждала его, он подошел к ней и сказал, стараясь быть очень спокойным: пусть она вернет ему ключи, он больше не хочет с ней видеться.

– Ну что ты, Каспер, – ответила она, – разумеется, вот твои ключи.

И она отдала ему ключи. Он пошел дальше, она – за ним. Беньямин остановился и спросил: разве она не поняла, что он больше не хочет с нею видеться?

Беньямин, прищурившись, посмотрел вниз, на свое тело. Увидел, что на колене расплылся огромный синяк. Если бы мама увидела, у нее бы истерика началась, подумал он.

Марек, как всегда, стоял у окна и смотрел во двор. Он втянул сопли и харкнул на стекло – в том месте, где на снегу лежал Юсси. Аннбритт сжалась у стола. Она старалась не плакать, давилась, кашляла и икала. После того как Аннбритт вышла из дому и увидела, что Лидия убила Юсси, она рыдала до тех пор, пока Марек не наставил на нее ружье и не объяснил, что пристрелит ее, если она еще хоть раз шмыгнет носом.

Лидии нигде не было видно. Беньямин, волоча ноги, сел и хрипло сказал:

– Марек, я хочу тебе кое-что сказать…

Марек посмотрел на Беньямина черными, как горошины перца, глазами, лег на пол и начал отжиматься.

– Чего тебе, обсосок? – спросил он кряхтя.

Беньямин сглотнул израненным горлом.

– Юсси сказал мне, что Лидия хочет убить тебя, – соврал он. – Сначала убьет его, потом Аннбритт, а потом – тебя.

Марек продолжал отжиматься, потом со вздохом встал.

– Смешной ты.

– Она так сказала, – настаивал Беньямин. – Ей нужен один я. Она хочет остаться только со мной. Правда.

– Да ну?

– Да. Юсси говорил – она рассказала, что сделает. Сначала убьет его, и вот она его…

– Заткнись, – оборвал Марек.

– Так и будешь сидеть и ждать своей очереди? – спросил Беньямин. – Ты ей ни для чего не нужен. Она хочет, чтобы в ее семье были только она и я.

– Юсси точно говорил, что она убьет меня? – спросил Марек.

– Честное слово. Она…