Гипнотизер - Ларс Кеплер (2017)

Спускаясь в лифте к выходу, Эрик увидел в зеркале себя, свои пустые глаза. Лицо усталое, почти отсутствующее. Он рассматривал свое отражение и думал о сосущем чувстве в желудке, как когда человек падает с большой высоты, – ощущении сродни сексуальному, но в то же время прочно связанном с безнадежностью. Эрик почти обессилел, но благодаря таблеткам очертания предметов были резкими и ясными. Я еще немного поработаю, подумал он. Соберусь. Единственное, что мне сейчас надо, – это сосредоточиться и найти Беньямина. Потом все может катиться к черту.

По дороге в полицейское управление Эрик попытался припомнить, что он делал и где был всю прошедшую неделю. Очень скоро он понял, что копию с его ключей можно было снять несколько раз. В четверг он оставил куртку с ключами в кармане в ресторане на Сёдермальм совершенно без присмотра. Куртка также лежала на столе в больничном кабинете, висела на крючке в кафетерии для персонала и болталась сама по себе во множестве других мест. Наверняка то же самое происходило с ключами Беньямина и Симоне.

Проезжая через хаос ремонта возле Фридхемсплан, Эрик выудил из кармана куртки телефон и набрал номер Симоне.

– Алло? – ответила она, тяжело дыша.

– Это я.

– Что-нибудь случилось?

В трубке что-то громко лязгнуло, как в машине, и вдруг настала тишина.

– Я только хотел сказать, что надо проверить компьютер, и не только почту, а вообще все. Чем он занимался, что скачивал, на какие сайты ходил, все доступные папки, бывал ли в чатах…

– Это и так ясно, – отрезала Симоне.

– Не буду мешать.

– Мы еще не начинали с компьютером, – призналась она.

– Пароль “Дамблдор”.

– Я знаю.

Эрик свернул на Польхемсгатан, спустился по Кунгхольмсгатан, поехал вдоль здания полицейского управления. Фасад цвета меди сменила бетонная при-стройка, и наконец показалось высокое старинное здание, покрытое желтой штукатуркой.

– Мне пора заканчивать, – сказала Симоне.

– Симоне, ты сказала мне правду?

– То есть?!

– О том, что случилось. Что дверь прошлой ночью была открыта, что кто-то тащил Беньямина через…

– Да ты что?! – закричала она и оборвала разговор.

Эрик понял, что не в состоянии искать свободное место на парковке. Штрафная квитанция не имела значения, по ней он заплатит в какой-нибудь другой жизни. Недолго думая, Эрик развернулся прямо перед управлением. Шины взвизгнули, и он остановился у длинной лестницы, ведущей к ратуше. Ближний свет фар упал на красивую деревянную дверь, каких давно уже нигде не было. На ней старомодным шрифтом значилось: “Сыскной отдел”.

Эрик вылез из машины и торопливо пошел вокруг здания, вверх по Кюнгхольмсгатан, к парку и входу в управление уголовной полиции. Какой-то папа вел трех детей в костюмах для шествия Люсии, надетых поверх зимних комбинезонов. Длинные белые сорочки натянулись на толстой одежде. На шапках детей были короны из свечек, один из малышей зажал в варежке нарядную свечу. Эрик вдруг вспомнил, что маленьким Беньямин обожал, когда его брали на руки. Крепко цеплялся руками и ногами и говорил: “Папа, понеси меня, ты башой и сийный”.

Вход в управление – высокий сияющий куб из стекла. Перед вращающейся дверью в стальной раме стояла металлическая конструкция с панелью для пропусков и кодов. Эрик, запыхавшись, встал на черный резиновый коврик перед следующей дверью с кодом и устройством для считывания карт. В светлом холле – еще две вращающиеся стеклянные двери с очередной кодовой панелью. Эрик прошел по белому мраморному полу налево, к дежурному. Тот сидел за открытой деревянной стойкой и говорил по телефону.

Эрик назвался, дежурный коротко кивнул, постучал по клавиатуре компьютера и снял телефонную трубку.

– Это с проходной, – вполголоса сказал он. – К вам Эрик Мария Барк.

Мужчина выслушал ответ и повернулся к Эрику.

– Уже спускается, – дружелюбно сообщил он.

– Спасибо.