Город мертвецов - Альбина Нурисламова (2019)

Фонарь выпал из ее руки и покатился по полу. Ева не слышала, как Володя спросил, в чем дело, не заметила, что он поднял фонарь и направил в сторону зеркала.

Но искусственное освещение было уже не нужно. От зеркала шло серебристо-белое свечение, так что подвал больше не был темным. Евиного отражения не было. Из зеркала на нее смотрела другая женщина.

Хранитель.

Это была та самая женщина, которую Ева встретила на автовокзале, с которой она говорила, вернувшись в Старые Поляны.

Это ее жестоко убили.

Это она, восставшая из мертвых, показалась Еве ночью на площади; она сказала, что ей не стоит убегать.

Сейчас на ней было белое одеяние, волосы убраны в высокую прическу. Она выглядела молодой, сильной, красивой.

– Что ты хочешь сказать мне? Что я должна знать?

Хранитель молчала, пристально глядя в глаза Еве. Зато ответил Володя:

– С кем ты говоришь?

– Разве ты не видишь ее? Она прекрасна! – не оборачиваясь, ответила Ева. Губы Хранителя тоже шевельнулись, будто она едва слышно сказала что-то.

– Она говорит, но я не слышу! Не мешай мне! – Ева шагнула ближе к зеркалу.

– О чем ты? Там никого нет! В зеркале только ты!

– Глупости, – бросила Ева и вытянула вперед руку, коснувшись зеркальной поверхности.

Хранитель сделала то же самое. Ева следила за ней как зачарованная.

– А это волшебное сияние? Неужели не видишь?

– Какое сияние? Ева, все осталось как было!

Не слушая его, она подняла и вторую руку, прижав ладонь к поверхности зеркала. Хранитель – тоже. Теперь они стояли, соединившись ладонями: Ева – здесь, Хранитель – в зазеркалье.

Ева перестала обращать внимание на вопросы Володи, она больше не слышала его голоса, потому что голоса наконец-то зазвучали внутри ее.

Она жадно, с наслаждением внимала им, словно насыщаясь ключевой водой в жаркий полдень. Душный кокон беспамятства, окутывавший Еву столько лет, упал к ее ногам – ненужный, жалкий. Подлинная сущность, истинная натура обнажилась – и это было не просто второе рождение. Это было обретение себя.

То сокровенное, что долгие годы жило в ее памяти, не проявляясь, наконец-то открылось Еве. Воспоминания искристым ручьем, серебряным потоком переливались в нее капля за каплей, пока не заполнили душу целиком.

Это произошло так естественно и быстро! Несколько мгновений назад Ева не помнила себя, а в следующий миг не могла понять: как же она могла не помнить?!

Теперь она знала все.

– Я – Хранитель, – проговорила Ева, и в этот миг то отражение, что было в зеркале, исчезло. Теперь там снова была она сама. – Девочка Ева – это я, и убитая женщина, и старуха – тоже я. Это все время была я!

– Конечно, ты! – Голос Володи вынырнул откуда-то издалека и казался незнакомым.

Она обернулась к нему, отняв ладони от зеркальной поверхности, и в ту же секунду зеркало разбилось, будто кто-то бросил в него камнем. Сверкающие осколки осыпались на пол хрустальным дождем, но ни один из них не причинил ей вреда.

Володя, ошеломленный и напуганный, схватил ее за плечи и оттащил подальше от битого стекла.

– Ты не ранена? В тебя не попало? – спрашивал он.

Но не успела Ева ответить, что все в порядке, как пол под их ногами затрясся, задрожал. Он ходил ходуном, как будто что-то ворочалось внизу, пробивалось изнутри на поверхность.

Зацементированный пол вдруг стал мягким и вязким, как зыбучие пески, и Ева с Володей тонули в нем, проваливаясь все глубже. Что-то бурлило, словно кипящая лава, грозя поглотить их, и Володя, спасая обоих, рванулся к лестнице, увлекая Еву за собой.

Он боялся, но она, хотя и давала ему увести себя, не страшилась ни капли. Знала, что произойдет сейчас, и приветствовала это, и стремилась всем сердцем. Они оказались на ступенях, когда пол начал проваливаться вниз. Деревянная рама, осколки зеркала – все ухнуло в пропасть, которая казалась бездонной.