Аспект дьявола - Крейг Расселл (2019)

Профессор Романек заставил Виктора зайти в лазарет на осмотр. Доктор Платнер уехал в Млада-Болеслав по делам и должен был вернуться к вечеру. Кракл, на удивление, никак не комментировал случившееся, пока обрабатывал ссадины Виктора.

Романек зашел в лазарет как раз в тот момент, когда Кракл прижигал зеленкой большую ссадину на голове молодого доктора. Едва ли не с порога профессор потребовал, чтобы Виктор подробно описал последовательность событий, которые спровоцировали нападение, не упуская ни одной детали. Виктор прекрасно понимал, что Романек разозлится, узнав, что он проигнорировал запрет приносить в палату потенциально опасные предметы, тем не менее он покорно рассказал обо всем, не упустив ни единой детали. Кроме одной, а точнее двух. Он не сказал, что Младек говорил с Виктором на безупречном, слегка устаревшем немецком языке, и главное – что Клоун откуда-то знал о пропавшей девочке. Это прозвучало бы неправдоподобно, и Романек мог решить, что Виктор просто подтасовывает факты в защиту своей теории. Однозначно, это поставит крест на его исследованиях. Коллекционер Стекла, Зелены, Младек… Виктор подозревал, что энтузиазм Романека начал угасать. Но сам он чувствовал, что стоит на пороге открытия чего-то действительно важного в психиатрии. И лучше пока не обсуждать это с профессором.

В процедурный кабинет быстро вошла взволнованная Юдита. Увидев профессора Романека, она остановилась у двери.

– Да, вы правы, он бы не напал на меня, если бы я не принес ему грим, – сказал Виктор. – Но дело не в кисти, послужившей оружием. Разве вы не понимаете, профессор, что грим позволил проявиться дьявольскому аспекту? Акт раскрашивания лица раскрыл в Леоше Младеке Арлекина, которого я и пытался найти. Арлекин – это дьявольский аспект Младека.

– А теперь Младек мертв, – сказал Романек и сделал небольшую паузу. – Доктор Косарек, я должен кое-что у вас спросить, и я надеюсь, вы понимаете, почему. Произошли два инцидента с участием пациентов, ранее не проявлявших агрессии. В обоих случаях был некий спусковой крючок: с Младеком – театральный грим для лица, которым вы позволили ему воспользоваться; с Михалом Мачачеком – стакан, которого в нашей столовой не было и быть не могло. У меня такой вопрос: вы сознательно дали своим пациентам эти предметы, рассчитывая, что они стимулируют реакцию?

– Какую реакцию?

– Давайте говорить откровенно, доктор Косарек, ваши сеансы пока не принесли ощутимого результата, за исключением разве что голоса. Очевидно, вы разочарованы тем, что не можете доказать свою теорию, и я могу предположить, что вы желаете сократить путь, стимулируя драматические исходы.

– За исключением голоса? Так вы не считаете успехом проявление личности Хоббса в Зелены? – Виктор с трудом сдерживал гнев. – Хорошо, я отвечу на ваши вопросы, профессор. Нет, я принес Младеку грим не для того, чтобы вызвать в нем приступ агрессии, и я не давал стакан Михалу Мачачеку.

– Прекрасно, – кивнул Романек. – Затем, выждав мгновение, он сказал тоном, не терпящим пререканий: – Так или иначе, я думаю, вам нужно взять короткий отпуск, чтобы оправиться от случившегося сегодня. Пока никаких сеансов, понятно?

Виктор кивнул.

– Боюсь, что вы поставили под угрозу всю нашу работу здесь, доктор Косарек. Видите ли, доктор Платнер сейчас общается с полицией в Млада-Болеславе.

– С полицией?

– Полиция намерена провести расследование в связи с пропажей девочки из деревни. Все жители деревни уверены, что ее исчезновение как-то связано с замком.

– Опять они за свое, – пробурчал Виктор и потер шею, чтобы уменьшить боль. – Вся эта ерунда о секретных ходах Яна Черное Сердце.