– В старину говорили, что в этом случае место ушедшей души занимает бесовская сущность. Она мучает окружающих, изводит.

– Неужели вы верите в это? – удивленно спросила Яна.

Доктор Милош посмотрел на нее и покачал головой.

– Абсурдно звучит, верно? Разумеется, нет. Я рассказал тебе это, чтобы ты поняла: когда человек тяжело страдает, когда он неизлечимо болен и знает об этом, в психике его, в мозгу, в характере могут произойти необратимые изменения. Он бывает непохож на себя, меняются привычки, склонности, часто больной становится брюзглив, зол на всех и капризен. Это не бес, демон или еще кто-то виноват – это физическое страдание, которое чаще всего не облагораживает, как принято думать, а калечит человеческое существо. Находиться рядом с человеком, которого помнишь и любишь совсем другим, невыносимо тяжело. Не многие могут сохранять присутствие духа.

– Я понимаю, к чему вы клоните.

– Ты собралась уезжать, Яночка?

До их разговора Яна именно это и собиралась сделать. Но теперь посмотрела на все под другим углом.

Ясно, что этот отъезд будет самым настоящим бегством. Яна снова, как и в Сербию из Казани, попросту сбежала бы от трудностей, вместо того чтобы идти до конца.

К Гордане она приехала, потому что не удавалось ничего добиться на родине, жизнь превратилась в унылое болото, заросла тиной, и Яна не знала, как это изменить.

А теперь, выходит, примчится снова к маме под крыло, потому что и здесь опять не вышло. Может, пора вырасти? Взять на себя ответственность?

Да и потом, Гордана, вообще-то, заплатила ей и написала завещание в ее пользу. Больше того, она доверила ей свою жизнь и, как она сказала, смерть. Конечно, Яна может отказаться, вернуться, никто ее не осудит, но сама она будет знать, что снова пошла по пути наименьшего сопротивления.

А еще ведь есть и Андрей! Если она уедет… Нет, ни за что она не уедет. Но больше она не станет слушать уверений, что ничего особенного в доме Горданы не происходит. Болезнь болезнью, но у загадочного Черного дома есть тайна, и Яна решила, что пришло время до нее докопаться.

– Никуда я не собралась, – твердо ответила Яна. – У меня есть обязанности, я не брошу Гордану. Вчера просто не справилась, нервы сдали. Больше такого не повторится.

Они посмотрели друг на друга, и она прочла в его взгляде одобрение вкупе с уважением.

– Рад, что ты так решила.

– Кстати, доктор Милош, я хотела узнать о той девочке, которая пропала. Есть какие-то новости?

Он снял очки и потер переносицу. Яна заметила, что доктор часто так делал в минуты замешательства.

– По правде сказать, я не думаю, что она пропала. В местных новостях заявили, что ее видели садящейся в автобус до Белграда. Она всем рассказывала, что собирается туда уехать. И, видимо, уехала, но родителям ничего не сказала, на связь с ними до сих пор не вышла. Вот они и забили тревогу.

– Погодите, так она совсем взрослая?

– Ей шестнадцать, Яночка. Большая девочка и, как бы сказать… Не по годам развита. Поэтому, думаю, в Доброй Трешне просто воспользовались случаем, скажем так, отказать тебе от дома.

Проводив доктора, который дождался, когда лекарство прокапает, и сам убрал капельницу, Яна бросила взгляд на ключницу в виде нарядного домика с красной крышей, что висела возле входной двери.

На крючочках обычно висели ключи – от чердака, гаража, большого подсобного помещения, где стоял котел, лежали дрова, хранились съестные припасы, стояла морозильная камера и находилось еще много чего; а также запасной ключ от входной двери. Сейчас его не было. Озадаченная Яна поискала ключ на полках, пошарила в ящиках шкафа – безрезультатно.

Девушка попыталась вспомнить, когда видела ключ в последний раз, но не смогла. Как давно он пропал? Может, его еще Гордана убрала куда-то? Да, решила она, скорее всего, так и оно и было.