Тот, кто стоит снаружи - Альбина Нурисламова (2019)

Перед глазами Яны мелькали снимки: девочки играют возле дома, купаются в Дрине, позируют в каком-то большом городе, резвятся в парке. Снимков было много: видимо, кто-то из родителей всерьез увлекался фотографированием.

В следующем, последнем, альбоме девочки были запечатлены уже подросшими. Забавные малышки постепенно стали превращаться в неуклюжих голенастых подростков.

Яна перевернула страницу и увидела всю семью в сборе. 1963 год. Гордане было четырнадцать, Надие – одиннадцать лет. Обе девочки улыбаются во весь рот. У Милицы, как обычно, напряженный вид, хотя она и пытается выдавить улыбку. Петр держит в руках сверток с младенцем. Итак, в семье пополнение: родилась еще одна дочь.

Странно, этот альбом почти кончился, и других нет – где же снимки малышки Снежаны? Она прожила совсем мало, всего семь лет, но судя по тому, как много родители снимали старших дочерей, они должны были уделить внимание и младшей.

Причина обнаружилась быстро. У бедной малютки был синдром Дауна. Сейчас таких детей называют «солнечными», ими занимаются, их способности развивают, и часто они становятся полноценными членами общества. Но тогда, в шестидесятые… Яна понятия не имела, что чувствовали родители, как отнеслись к факту рождения больного ребенка родственники и соседи, но можно было предположить, что семье пришлось нелегко.

Девушка закрыла альбом. Надо будет завтра отнести и его, и блокноты с зарисовками обратно на чердак. А вот дневник она изучит подробнее.

Яна встала, помассировала руками поясницу. Подошла к балконной двери. На всех окнах были опущены ставни, лишь на двери их не было: Яна забыла попросить доктора Милоша пригласить мастера. Ничего, завтра попросит.

Девушка смотрела на заснеженный двор. Снег шел и шел, не прекращаясь. Он уже укутал клумбы с розами и принялся за скамейки, наметая вокруг них высокие сугробы. Если так пойдет и дальше, скоро видны будут только спинки, озабоченно подумала Яна. Но главное, конечно, в том, что дорога к дому может оказаться заблокированной.

Яна отошла от окна и плотно задернула шторы. Не надо об этом думать – какой смысл переживать? Что должно случиться, все равно произойдет. Она вернулась в кресло и взяла в руки дневник. Перелистнула и увидела вложенный между страниц листок бумаги в клеточку.

Страницы дневника пожелтели от времени, но этот листок выглядел гораздо современнее: наверное, его поместили сюда позже. На нем был написан ряд цифр. Скорее всего, это номер телефона. Чей? Кто записал его?

Яна решила подумать над этим позже и приступила к изучению дневника.

На первой странице было выведено: «Надия Николич» и написана дата рождения – 14 октября 1952 года. Доживи она до этого дня, сейчас ей было бы шестьдесят семь лет.

Надия вела записи нерегулярно: то писала несколько дней подряд, то делала перерыв в несколько месяцев.

Первые несколько десятков страниц можно смело пролистать: вряд ли записки тринадцати – пятнадцатилетнего ребенка могут представлять интерес. Да и есть ли тут вообще что-то интересное?

Но ведь Гордана так старалась привлечь внимание Яны к своей сестре! Да и рисунок монстра в блокноте подтверждает, что Надия что-то знала. Эх, как же неудачно, что записи – на сербском! Она смотрела на ряды букв, но мало что могла понять, разбирала только отдельные слова.

Яна пролистывала страницы, думая, что ей придется обратиться к кому-то, кто согласится стать переводчиком. Доктор Милош? Она и так его замучила, а ведь он занятой человек, да к тому же придется объяснять ему, зачем ей понадобилось читать чужой дневник.

Андрей – вот кто поможет точно. Беда в том, что он приедет не раньше чем через три-четыре дня, а ей уже не терпелось все прояснить. Занятая этими мыслями, Яна не сразу сообразила, что одна из перевернутых страниц отличается от прочих. Она поспешно вернулась назад и обмерла.