Черная дама - Наталья Тимошенко (2020)

Войтех не стал садиться на диван, остановился неподалеку от двери, и директору пришлось пройти мимо него. Он опустился в кресло, вытянул ноги, взял бокал. И только тогда Войтех заметил, что бокал Троекуров взял в левую руку. А в отчете патологоанатома четко указано: убийца – левша. Почему он не заметил этого раньше? Впрочем, даже если бы заметил, ничего не изменилось бы, ведь директора они начали подозревать совсем недавно, да и не доказательство это. Саша, к примеру, тоже левша.

Саша предпочла бы тоже встать у окна, ей было некомфортно рядом с Троекуровым, но села на диван напротив него, чтобы быть ближе, проще установить контакт глаза в глаза, необходимый для внушения. В глубине души теплилась надежда, что он все расскажет сам, припертый к стенке, но Саша понимала, что этого не будет. Нет у них настоящих доказательств, а потому он выкрутится.

Войтех тоже подошел ближе, положил на стол перед директором старый фотоснимок.

– Скажите, пожалуйста, как так получилось, что вы запечатлены на снимке шестидесятилетней давности?

Директор удивленно вздернул брови, поставил бокал на стол и взял фотографию.

– Где? – недоуменно спросил он, якобы не узнав себя, но Саша видела, что глазами по снимку он не бегал. Не искал похожего человека, и так знал, кого они имеют в виду.

– Вот, – Войтех терпеливо указал на нужного человека.

Директор взял фотографию, поднес к глазам и рассмеялся.

– Мы, конечно, похожи, все-таки родственники, но разве моего деда можно принять за меня? Да, каюсь, – он сокрушенно покачал головой, будто собирался признаться в некоем грехе, который его самого попросту забавлял, – я пришел работать в этот пансионат не просто так. У меня здесь работал дед, и, когда в моей жизни наступила черная полоса – не буду углубляться в эту тему, – я вспомнил его рассказы о том, как здесь уединенно, и решил, что это неплохое место, чтоб провести несколько лет. А потом задержался. Только и всего. – Он посмотрел сначала на Войтеха, затем на Сашу: – А вы, оказывается, не только за привидениями гоняетесь, но еще и верите в то, что люди могут не стареть десятилетиями?

Этого зрительного контакта хватило Саше, чтобы зафиксировать взгляд. И она его уже не отпустила.

– Петр Яковлевич.

Несколько секунд на погружение, которое ей показалось странным. Саша чувствовала, что в бездну падает не только он, но и она вместе с ним. Такого никогда раньше не случалось, но думать сейчас было поздно: Троекуров уже в трансе, теперь можно работать. Она наклонилась чуть ближе к нему, внимательно глядя в темные, почти черные глаза, в которых с трудом просматривались расширенные зрачки.

– Скажите нам правду, кто изображен на этом снимке?

Ментальный удар был такой силы, что Саша едва не задохнулась. Будто кто-то на самом деле ударил ее кулаком под дых, со всей силы впечатал затылком в стену. Даже в глазах потемнело. Саша никогда не работала с блоками при гипнозе, не знала, что чувствует гипнолог, когда его сначала впускают в сознание, а затем ставят блок. Оказалось, это сродни поезду, несущемуся с горы и врезающемуся в крепчайшую стену.

Она дернулась, уперлась спиной в спинку дивана, попыталась закончить гипноз, но поняла, что больше не держит взгляд директора. Он держит ее. Черные глаза теперь напоминали глаза ворона, что следил за ними на лестнице: цепкие, внимательные… угрожающие. Саша так явственно почувствовала предупреждение больше не сметь влезать в его сознание, что не решилась бы на это повторно, даже если бы он ничего не сказал словами. Но он сказал:

– Никогда не влезай в голову тому, кто сильнее тебя, девочка.

– Отпустите, – взмолилась она, чувствуя, что дышать почти невозможно, а перед глазами уже плывут разноцветные круги, будто кто-то давит на глазницы.

– Больно? Страшно?