Час расплаты - Луиза Пенни (2018)

На женщине был хороший костюм. Юбка, светло-голубая рубашка и приталенный жакет. Совсем не мужской. Женского покроя. Практично, но привлекательно. Просто.

На шее у нее висел бейджик, на бедре – пистолет в кобуре.

Крупные мужчины в форме стояли позади нее. Уважительно.

Хозяйка пошевелилась в кресле, ее голые ноги произвели визгливый звук, скользнув по синтетической обивке.

– Как ты думаешь, на что она пошла, чтобы получить такую работу?

На толстых губах хозяйки блестела слюна, а ее смех преследовал Амелию, пока она не вышла на улицу.

Амелия нашла ответ на этот вопрос тем же вечером.

Но не на рю Сент-Катрин. Она нашла его в квартире своего единственного друга – гея из той же деревни, из которой приехала она сама. Он поселился в Монреале годом ранее и устроился на работу танцором в мужском стрип-клубе.

– Что за ерундой ты тут занимаешься? – спросил он, протягивая косячок Амелии, которая сидела за его ноутбуком и стучала по клавиатуре. – Гуглишь копов?

Амелия не ответила.

В свою комнату она вернулась со стопкой распечаток, каждая из которых содержала требования, предъявляемые к поступающим в разные полицейские учебные заведения. На следующий день, вычистив туалеты и душ, она написала несколько писем и отправила резюме по разным адресам.

Конечно, резюме не были абсолютно правдивыми.

– Тебя никогда не примут, – сказал ее друг. – Посмотри на себя. Ты же по ту сторону тюремной решетки. Ты – та, кого они пытаются арестовать.

Они посмеялись над его словами, понимая, что в них есть немалая доля истины. Однако, в отличие от своего друга, Амелия надеялась оказаться с другой стороны. Среди тех, кто носит хорошие костюмы и моет волосы. И чтобы за ее спиной стояли крупные мужчины, но не пялились на ее задницу, а исполняли ее приказы.

Может быть, она сумеет стать женщиной, наделенной властью. И пистолетом.

Сначала она получила отказ от Монреальского полицейского колледжа. Потом из Шербрукской полиции. Потом из полиции Квебек-Сити. Ее не захотел принять даже крохотный частный колледж, наверняка разместившийся в сарае какого-то крестьянина где-нибудь в глухомани.

Полицейская академия Квебека вообще не удостоила ее ответом. Ну разумеется.

Амелия снова занялась полами и пробивкой засоров. А в один холодный вечер оказалась на Сент-Катрин. И там за стрип-баром сделала то, что клялась себе не делать никогда. И даже еще хуже.

На вырученные деньги она купила кокаин. А потом героин.

За два дня она приняла две дозы, и, хотя это ее одурманило, цель состояла не в том, чтобы получать удовольствие. А в том, чтобы смягчить боль.

Она подозревала, что еще одна доза – и назад пути не будет. Да и некуда ей было назад. И вперед тоже.

Но с первым снегом пришло письмо.

Амелию приглашали в Полицейскую академию Квебека на зимний семестр. Говорилось, что она будет получать полное довольствие. За ее знание латыни. Все было оплачено.

– Futuis[26] меня, – пробормотала она и села на кровать, сжимая в руках письмо и уставившись в пространство.

Амелия спрятала письмо в карман и держала его при себе, пока скребла полы и чистила унитазы. Она не осмеливалась прочесть его еще раз – вдруг что-то неправильно поняла. Но наконец в мужском душе она вытащила письмо и перечитала. Стоя на коленях, она плакала в сливное отверстие.

И вот в конце января она оказалась здесь. Сидела в классе и шевелила языком так, чтобы штифтик стукался о зубы. Обхватив себя руками и полулежа на стуле, смотрела на преподавателя из-под полуприкрытых век.

Она изображала скуку, но не пропускала ни слова. Впитывала каждый звук, каждое действие. Всё-всё.

Сидевший рядом с ней и увлеченно слушавший лекцию молодой человек, рыжеволосый и с такой гейской аурой, что ее, вероятно, чувствовала даже грифельная доска, шикнул на нее.

– Завидуешь моему штифтику? – прошипела она по-английски.