Ночной Охотник - Роберт Брындза (2017)

– Честно, босс, я позвоню в ту же секунду, как снимут отпечатки. А на составление фотороботов может уйти несколько часов. Что Айзек готовит на ужин?

– Не знаю.

– К тому времени, как вы поедите, мы уже получим какие-то ответы.

– Ладно. Спасибо, Мосс. Я ваша должница. Звоните сразу же, как что-то прояснится, любая мелочь, хорошо?

– Обещаю, босс.

Эрика села в машину и уехала. Мосс смотрела ей вслед, надеясь, что найдутся новые улики, которые дадут толчок расследованию.

Старший инспектор Фостер остро нуждалась в зацепках, которые помогли бы выйти на след убийцы.

Глава 21

– На следующей неделе наступит самый длинный день в году, а потом ночи начнут прибывать, – сказала Симона. Она стояла у маленького окошка в палате Мэри с видом на промышленные мусорные баки и мусоросжигательную печь. Со всех сторон к ним подступали стены высоких кирпичных зданий, но наверху в просвете сверкал кусочек лондонского неба. Солнечный шар, казалось, был насажен на шпиль часовой башни, торчавшей над вокзалом Кингз-Кросс.

Симона подошла к кровати, где с закрытыми глазами лежала Мэри, до подбородка укрытая одеялом, которое едва-едва шевелилось от ее поверхностного дыхания, да и тело под ним, казалось, усохло. Смена Симоны окончилась час назад, но она решила задержаться. Мэри угасала. Ждать осталось недолго.

Симона взяла из шкафчика черно-белую фотографию Мэри и Джорджа и прислонила ее к графину с водой.

– Вот, мы здесь все вместе. Я, ты и Джордж, – промолвила Симона. Она просунула руку под оградительную штангу и взяла ладонь Мэри в свою. – Ты выглядишь счастливой на фото, Мэри. Жаль, что не можешь рассказать мне о нем. На вид он настоящий мужчина… У меня никогда не было близкой подруги. Мама о сексе со мной никогда не разговаривала, только все твердила, что секс – дело грязное. Я знаю, что она ошибалась. Секс – не грязное дело. Секс, если он освящен любовью, прекрасен… Тебе было хорошо с Джорджем?

Симона посмотрела на снимок. Красавчик Джордж щурился на солнце, крепкой рукой обнимая Мэри за тонкую талию.

– Тебе нравились вечера, когда вы ходили вместе куда-нибудь? Он водил тебя на танцы? Провожал вечером до дома?

Симона взяла щетку для волос и принялась бережно расчесывать Мэри.

– Меня темнота пугает, Мэри. В эти часы мне особенно одиноко.

Шершаво-свистящие звуки, что издавала щетка, скользя по тонким серебристым волосам Мэри, успокаивали. Кожа у старушки была бледная, местами почти прозрачная. От виска к кромке волос тянулась тонкая голубая вена. Симона приподняла ее голову, чтобы подлезть щеткой под затылок.

Вшииих, вшииих, вшииих.

– Я несчастна в браке. Мы никогда особо не ладили, но несколько лет назад стало совсем худо. И я перебралась в гостевую…

Вшииих, вшииих, вшииих.

– Его это не остановило. Он приходит ко мне по ночам. Я баррикадирую дверь, но он врывается…

Вшииих, вшииих.

– Силой меня берет.

Вшииих.

– Это больно. Он причиняет мне боль…

Вшииих, вшииих.

– Ему нравится мучить меня, и он никогда не останавливается. Никогда. Не. Останавливается. Пока. Не. Удовлетворится!

Раздавалось ритмичное глухое постукивание. Симона не сразу сообразила, что щетка застряла в спутанных волосах. Пытаясь расчесать узел, она яростно дергала за щетку, и голова Мэри билась о металлическую оградительную штангу.

Симона выпустила из руки щетку и отступила на шаг. В голове у нее шумела кровь, руки тряслись. Мэри лежала, словно пьяная, на боку; с той стороны, где ее голова упиралась в штангу, глаз был приоткрыт.

– О, Мэри! – Симона наклонилась, отцепила щетку от свалявшихся волос на затылке Мэри, затем бережно повернула старушку на спину и подоткнула под нее одеяло. На виске под тонкой кожей Мэри проявлялся кровоподтек.