Последний ребенок - Джон Харт (2019)

Кен выпрямился, прошел через комнату к столу, взял рулон серебристой ленты и оторвал кусок дюймов в десять длиной. Потом схватил Кэтрин за волосы и, когда та попыталась сопротивляться, пришлепнул ленту ей на рот.

– Надо было еще неделю назад так сделать. – Он шагнул к телевизору, на котором лежало зеркало, подобрал свернутую в трубочку банкноту, зажал ноздрю и вдохнул одну за другой две дорожки. Потом повернулся; глаза у него были огромные и черные. – Ну где теперь твой папочка?

Холлоуэй замахнулся трубой, и Джонни дважды ударил его ногой – в голень и коленную чашечку.

Мать забилась на полу.

Холлоуэй поднял трубу.

Джонни закричал.

И тут входная дверь как будто взорвалась, слетела с петель и ударилась о стену, а проем заполнила громадная фигура. Желтые глаза налились кровью, из вздымающейся груди вырывалось хриплое дыхание, широченные плечи едва вмещались в дверной каркас. Великан бросил взгляд на свинцовую трубу и шагнул через порог. В его тени Холлоуэй будто съежился и отступил на шаг, зацепив туфлей ребра Джонни.

Фримантл вошел в комнату, и его запах растекся в воздухе. Он не хромал и двигался уверенно и целенаправленно.

– Дети – это дар небесный.

Холлоуэй махнул трубой, но в сравнении с Фримантлом он казался ребенком.

Великан перехватил трубу одной рукой, вывернул ее и с размаху, от бедра, всадил восемь фунтов свинца Кену в горло.

Тот пошатнулся и упал на колени перед Джонни. Он еще успел вскинуть руки, но рухнул на пол, и его глаза оказались в считаных дюймах от глаз мальчишки. Тот видел, как Холлоуэй пытается вдохнуть, и знал, что он чувствует. Осознание конца сменилось уверенностью в его неизбежности, а потом ужасом. Холлоуэй вцепился в трубу, ноги простучали по полу и замерли. Свет в глазах померк, сокрытый тенью, отражением крыльев.

Глава 54

Хант резко затормозил, крутанул руль вправо и почувствовал, как его заносит. Быстро остановить идущую на большой скорости тяжелую машину – дело непростое. Задние колеса прошуршали по гравию, вылетели на грунт, и седан затрясло, как на стиральной доске. На полукруге заноса Хант успел заметить и «Эскалейд» с помятым крылом, и распахнутую переднюю дверь, и темноту за ней. Он отжал сцепление, выскочил из машины и рванул что есть сил через двор, вытаскивая на ходу оружие. Горячий воздух ударил в лицо. До крыльца десять футов. По земле заметались тени.

Ворвавшись в комнату, он увидел Кэтрин, связанную, на полу. Рот закрывала серебристая лента, и она шумно втягивала воздух через нос. Джонни, бледный и грязный, лежал неподалеку. На окровавленном, в синяках, лице застыло выражение ужаса.

Рядом, мешком с костями, валялся Холлоуэй, то ли уже мертвый, то ли умирающий. Над ним с металлической двухфутовой трубой в руке стоял Фримантл. Весь в шрамах и крови, голый по пояс, со свирепым лицом, он выглядел на все сто бандитом и убийцей. Понять, что здесь происходит, было не труднее, чем сложить два и два.

Свинцовая труба. Шлакоблок.

То же самое.

Дуло ушло вправо.

– Нет, – прохрипел Джонни.

Но Хант уже спустил курок. Он выстрелил лишь один раз – и попал туда, куда целился. Выстрел не на поражение. Хант хотел лишь обезвредить великана, но оставить его в живых.

Фримантл пошатнулся. Сделал шаг назад. Но устоял. Держа его на прицеле, Хант подошел ближе, но Ливай не проявил ни малейшей агрессии. Смятение и растерянность сменились чем-то похожим на радость, и лицо как будто озарилось светом. Он поднял руку с разведенными пальцами, посмотрел мимо Ханта на ясное голубое небо и высокое желтое солнце и еще успел произнести одно слово:

– София.

А потом колени подогнулись, и гигант умер еще до того, как его тело рухнуло на пол.

Глава 55