Кровь на палубе - Иван Любенко (2013)

Стройным речитативом заговорила тяжелая артиллерия «Тюльпана». Первым же залпом была сбита грот-стеньга, обломилась фока-рей, за борт свалился бушприт. От турецкого брига отлетали куски древесины, а его паруса, пробитые во многих местах, висели безжизненными лохмотьями. Корабль, получивший несколько пробоин ниже ватерлинии, захлебывался и клевал носом. Корма задралась вверх, и судно, точно сухая ветка, с грохотом переломилось пополам. Турецкие матросы, пытаясь спастись, в панике прыгали вниз. Через минуту обломки еще недавно грозного брига поглотила морская пучина.

– Поворот оверштаг!

Развернувшись, шхуна зашла в корму второму противнику, занятому перестрелкой с «Магнолией». Галера с трудом противостояла 20-пушечному шлюпу.

С юта «Тюльпана» послышалось:

– Наводи! – а за ним короткое: – Пли!

Чудовищные взрывы потрясли зажатого в огненных клещах неприятеля. Османы, понимая, что пощады им не дождаться, дрались отчаянно, но недолго. Абордажная команда «Тюльпана» и «Магнолии», ведомая двумя капитанами, в два счета довершила то, что не успела сделать артиллерия. В считаные минуты все судно – от форштевня до ахтерштевня[26] – оказалось во власти атакующих. И лишь небольшая кучка раненых турецких моряков испуганно жалась у бака, смутно догадываясь об уготованной им участи.

Убедившись, что восстановить корабль невозможно, Русанов решил его потопить. Пленных загнали в пустой трюм и заперли. «Тюльпан» и «Магнолия» отошли на безопасное расстояние. На палубе остался один корсар. Он насыпал пороховую дорожку от юта до крюйт-камеры. Пересев в шлюпку, пират метнул на палубу зажженный факел. От страшного взрыва корабль приподнялся на волнах и быстро, всего за пару минут, ушел на дно.

Между тем капитан третьего «охранника» так усердно пытался уйти от «Олифанта», что не обратил внимания на белые буруны, пенившиеся прямо по курсу. На полном ходу он налетел на рифы. Шебека раскололась, будто грецкий орех. Рядом с ее обломками еще какое-то время плавали матросы капудан-паши.

Из корсарских кораблей больше всего пострадала «Магнолия». Досталось и Джону: раненный во время абордажной атаки в руку и шею англичанин потерял много крови. Превозмогая боль, он пытался шутить и улыбаться, но все чаще терял сознание и бледнел. Судовой врач, старый грек, поил его виноградной водкой и молил Господа не забирать душу отважного британца.

Отдав последние почести погибшим, вольные моряки возвращались назад. Они были совершенно уверены в том, что ускользнувшие от них четыре купеческих судна неизбежно попадут в сети, расставленные Ламбро Качиони у пролива Китира, – и не ошиблись.

Глава 30

Загадочные исчезновения

I

Церемонного вида господин во фраке вел за собой многочисленную группу туристов, то и дело промакивая носовым платком капельки пота, выступающие из-под старомодного цилиндра. Дамы, придерживавшие подолы платьев одной рукой и шляпки – другой, семенили по мостовой в сопровождении мужчин. Проводник остановился у смотровой площадки, откуда открывался удивительный вид на раскинувшуюся впереди долину с белыми аккуратными домиками, утопающими в зелени садов. Вдалеке виднелся длинный ряд ветряных мельниц да зубчатые стены средневековой крепости, выстроенной на трех старых утесах. То тут, то там высились широколиственные пальмы – вестники тропических стран.