Кровь на палубе - Иван Любенко (2013)

– Прошу покорнейше извинить, но природа этого слова мне неведома, – глаза стюарда настороженно шарили по лицу своего визави.

– Хорошо, я объясню. Алиби – это нахождение подозреваемого лица в каком-либо ином месте, отличном от того, где совершилось преступление. Вот я и спрашиваю вас, где вы находились в момент, когда произошло убийство господина Прокудина? Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

– У себя.

Присяжный поверенный достал часы и открыл крышку – из корпуса потекла металлическая мелодия оперетты Кальмана.

– А который был час?

– Десять или около того.

– Позвольте полюбопытствовать, а откуда вам известно время убийства? – адвокат убрал золотой хронометр Мозера в карман жилета.

– Так вы сами только что сказали…

– Не лгите, я этого не говорил. Да вы не бойтесь, садитесь на стул, он уже успел остыть… после покойника.

Стюард рванул из-за пояса револьвер и взвел курок, но Ардашев его опередил – массивная хрустальная пепельница угодила кавказцу в лицо. Раздавленной яичной скорлупой хрустнула переносица. Он закачался и рухнул на пол. Раздался глухой звук, будто уронили мешок картошки.

На шум вбежал капитан. Он окинул лежащего непонимающим взглядом и вопросительно уставился на Клима Пантелеевича.

– Вот это и есть истинный злодей. Обратите внимание, у него в руках главная улика – пропавший пистолет господина Прокудина. – Адвокат достал платок и вытянул за ствол оружие. На верхней перемычке рамки читалась надпись – «BRITISH BULLDOG». – Вне всякого сомнения, преступник был уверен, что в каюте никого не было, поскольку обманутый муж был занят разговором с женой. А такие задушевные беседы длятся довольно долго. Сдается мне, что план похищения ценностей из сейфа господина Прокудина возник у него в тот момент, когда к нему обратился Свирский, пытаясь получить ключ от освободившейся после смерти Завесова каюты. Этот двурушник не только получил деньги от господина студента, но и продал покойному мужу информацию о месте тайных свиданий Елены Николаевны и ее молодого любовника. Дубликат ключа от сейфа действительного статского советника он выкрал из вашего стола и теперь мог легко им воспользоваться. Но он был не в состоянии предположить, что Константин Иннокентьевич не станет монтифолию на уксусе разводить и почти сразу же вернется обратно. Услышав приближающиеся по коридору шаги, злоумышленник спрятался за дверью. Дождавшись удобного случая, он нанес жертве смертельный удар в спину, завладел пистолетом, посадил покойника на стул, похитил ценности и скрылся.

– Простите, Клим Пантелеевич, а зачем надо было труп на стул усаживать?

– Очевидно, он рассчитывал, что любой вошедший не смог бы сразу определить, что хозяин каюты мертв, а, скорее всего, подошел бы к нему поближе, чтобы проверить, не дремлет ли он. Преступник в таком случае имел некоторые преференции для внезапного нападения либо стремительного бегства. Тут уж смотря по обстоятельствам. Но удивительное дело – зайдя сюда вторично, он оказался единственным, кто не согласился сесть на тот самый стул. Ни один из тех, кого я допрашивал (естественно, кроме Елены Николаевны), не мог знать, где находился труп в момент обнаружения. Если, разумеется, он не был убийцей. Как видите, преступники – народ суеверный. Кстати, Александр Викентьевич, а как ему удалось устроиться на ваш пароход?

– Он напросился к нам в Новороссийске. В порту неизвестные хулиганы пробили стюарду голову, и он оказался в больнице. Вот вакансия и открылась. А этот тип хвалился, что шеф-поваром работал в ресторации на Водах. – Капитан на секунду задумался и спросил: – Постойте, так выходит, что это он географа зарезал?

– Не думаю. Но чтобы окончательно в этом разувериться, следует выяснить, сходил ли этот субъект в Константинополе на берег или нет.

Тем временем преступник стал подавать признаки жизни, хлюпая разбитым в кровь носом. Глядя на него, Ардашев заметил: