Звезды и Лисы - Татьяна Устинова (2018)

Ник включил поворотник, встраиваясь в поток. Он улыбался и не хотел, чтобы Лиса это заметила.

– Но я не расстроилась, – продолжала та бодро. Держа ноги на весу, она попеременно совала то одну, то другую в решетку, из которой несло теплом. – Из-за того, что некрасивая!.. Сейчас быть красивой – пошлость. Сейчас нужно быть уродиной!.. И тогда на тебя все обратят внимание!

Ник хрюкнул. Пока еще ему удавалось не засмеяться, но держался он из последних сил.

– Не, а что? – продолжала рассуждать его удивительная спутница. – Ведь самое главное, чтобы модно!.. Взять, к примеру, уши. Если они огромные, как у летучей мыши, – это хорошо, их можно еще больше оттопырить, и это будет твоя фишка. Или грудь. Раньше считалось, если ее нет, это значит плохо! А сейчас себе титьки пришивают только официантки и старухи из телевизора! – Лиса фыркнула. – Ты телевизор смотришь? Я как-то посмотрела, чесслово! Ток-шоу показывали, то есть говорильное представление! Так там на диванах сплошь старухи высажены с пришитыми титьками! Представляешь?! Я прям от смеха чуть не умерла! Ей лет сорок уже, а у нее во‐от такенная грудь и еще губы!.. Старым кажется, что это модно! Что на них будут клевать!..

– А что? – спросил Ник, морщась и почесывая нос. – Не клюют?

– Не-а, – отозвалась Лиса. – Ну, в тусовке не клюют, продвинутые! А че там хозяевам рынка стройматериалов нравится, это я не в курсе. Может, как раз старухи с титьками. Ник, купи мне чупа-чупс!

– Нет.

– Ну, ла-адно тебе, ну че такое, а?.. Я шмотки покупаю в… в общем, в одном креативном месте. Там хозяйка о-очень продвинутая, все понимает в моде, дружит с Гошей Рыбачевским, а он клевый!.. Ну, все считают, что клевый!.. Так она сказала, что чупа-чупс – моя фишка.

– Нет.

– Ник, ну что ты заладил – нет, нет!.. Еще про Константинополь мне расскажи!..

– Я сейчас звонил тете Вере по телефону, – сказал Ник. – У нас в отделении до сих пор сохранились старые советские аппараты. Тяжелые, желтые такие. Шнуры витые. В них очень важный и красивый гудок, как пароходный. И я вспомнил. – Он мельком посмотрел на свою спутницу, она слушала с интересом. – Лев Толстой спрашивал, зачем нужен телефон. Ему объяснили, что нужен для того, чтобы говорить. Лев ничего не понял. И спросил: «Чтобы говорить – что?»

– Это ты к чему? К тому, что я необразованная?..

– Сейчас совершенно неважно, что говорить, – продолжал Ник. – Ты просто звонишь и говоришь, надо, не надо. А Лев Толстой считал, что говорить нужно… осмысленно.

Лиса подумала немного.

– Если все время осмысленно говорить, тогда придется молчать, – заявила она наконец. – И ждать, когда в голову придет мысль!.. А если вообще никогда не придет, так всю жизнь и молчать?!

Все-таки Ник засмеялся. Лиса Джунипер молодец. Если бы не она и ее умные разговоры – в духе рекомендаций Льва Толстого, – он бы сейчас по кругу думал об одном и том же. Об убитом парне, о Сандро, о майоре Мишакове, о неизвестном наследстве, о журналистах, которые, возможно, караулят возле дома!..

О том, что он так ничего и не придумал, чтобы выручить из беды брата и как-то самому спастись, и нужно думать быстрее, время уходит!..

Тетина многоэтажка всегда нагоняла на Ника тоску зеленую. С самого детства, когда братьев возили в гости. Они еще только сворачивали с дороги к длинной изогнутой домине, а тоска уже подступала.

– Как ты думаешь, – спросил Ник у Лисы, сворачивая с дороги к изогнутой домине, – почему тоска – зеленая?

– А какая? – заинтересовалась она. – Ну давай придумаем! Вот лиловая – точно не тоска. Лиловое настроение – это когда хочется пармских фиалок и чтобы прислал их кто-то незнакомый. Лежишь в сумерках и думаешь, кто бы мог прислать вот это лиловое настроение. Или серая! Серое – это когда на улице дождь, листья летят, лужи такие сморщенные, и тогда надеваешь теплый свитер, кроссовки, идешь в кафе, сидишь и смотришь на осень. А синяя…