Ученик - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2017)

Она игриво толкнула его, как всегда, игнорируя колкости. Казалось, они на нее не действуют.

– Мы наведем тут порядок, я тебе обещаю.

– Мы никакого порядка наводить не будем. Ты можешь остаться здесь на несколько дней. Но потом ты должна переехать.

– Разумеется. Не будем торопиться. Если ты не хочешь, чтобы я тут находилась, я сразу уеду. – Она села на него верхом и поцеловала в губы.

Наверняка видела тот же фильм.

– Ладно, хорошо. Я не хочу, чтобы ты здесь жила.

Она улыбнулась его попыткам, опять не слушая.

– Почему же? Ты ведь беспокоишься за меня. Если я буду здесь, то ты сможешь держать меня под контролем. И ты нуждаешься во мне.

– Я ни в ком не нуждаюсь.

– Не ври, дорогой, кто-то тебе нужен. Это видно издали.

Он не знал, что отвечать. Она права. В ком-то он нуждался, но едва ли в ней. Точно не в ней. Не дожидаясь его ответа, она пошла на кухню, чтобы приготовить им кофе. Себастиан лежал в постели и прислушивался. Эллинор посвистывала на кухне, разыскивая кофе.

Прежде там никто не свистел.

Но это было не самое худшее.

Хуже всего было то, что где-то в глубине души ему это нравилось.

* * *

– С вами хочет поговорить Эдвард Хинде.

Анника засунула голову в кабинет Харальдссона. Тот оторвался от папки, которую читал, сидя в одном из имевшихся в кабинете двух мягких кресел. На обложке было написано: «Лёвхага 2014 – перспективы и цели». В документе из тридцати страниц Харальдссон продвинулся страницы на две, а на столе перед ним лежал большой блокнот, куда он выписывал непонятные ему формулировки или отрывки, для которых ему требовалось больше базовых знаний и информации. Его записи составляли уже почти половину листа А4. Четверть текста была ему непонятна в принципе. Поэтому он невероятно обрадовался возможности отложить документ в сторону и заняться более важными делами.

– Хочет поговорить?

– Да, звонил один из охранников. Как можно быстрее.

– Сейчас иду.

Харальдссон чуть ли не выпорхнул из кресла и покинул кабинет. Наконец-то. Он уже несколько раз порывался туда пойти. Со спонтанным визитом. Однако требовалось соблюдать баланс. Не казаться излишне заинтересованным, но и не терять контакта. Не упускать возникшей между ними доверительности. Но теперь первый шаг сделал Хинде. Проявил инициативу. Это добрый знак. Харальдссон и сам очень надеялся на скорую встречу. Он не мог дольше задерживать ходатайство Госкомиссии о посещении. Им явно необходимо поговорить. Но Харальдссону хотелось получить шанс прийти первым. Разобраться с этим. А что, если Хинде сможет сообщить ему нечто решающее? Если завтра он не только отпразднует годовщину свадьбы, а еще и прочтет в утренней газете, что орудовавший в Стокгольме серийный убийца схвачен. А возможно, и что неподтвержденные данные указывают на то, что решающие фрагменты головоломки предоставил персонал «Лёвхаги». При самом удачном раскладе его назовут по имени. Вчера газета «Экспрессен» проследила связь между Эдвардом Хинде и новыми убийствами. Ничего не писалось о том, что Хинде каким-то образом замешан, но им явно кто-то сообщил о наличии сходства в методе. Харальдссон видел в Интернете, что сегодня сильно нажимали на то, что орудует имитатор. Жертвы девяностых годов опять стали материалом первых полос. Имелась также рамочка с фактами о Хинде, краткое резюме произошедшего в те годы.

Убийца схвачен, обеспечил это человек, работающий в «Лёвхаге», где сидит Хинде.

Это станет событием.

Большим событием.

Входя в камеру к Эдварду Хинде, он по-прежнему улыбался.

– У вас радостный вид. – Эдвард, как всегда, сидел на кровати, опершись спиной о стену и подтянув колени. – Произошло что-нибудь хорошее?