Ангелы-хранители - Дин Кунц (2019)

Трэвис также купил скребл, на что Нора скептически заметила:

– Неужели у тебя есть настроение играть в настольные игры?

– Нет, – загадочно ответил Трэвис, наслаждаясь ее растерянностью. – Я тебе потом объясню.

За полчаса до заката, забив покупками вместительный багажник «мерседеса», Трэвис поехал в самое чрево Тендерлойна, в район города сразу за О’Фаррелл-стрит, между Маркет-стрит и Ван-Несс-авеню. Это был район сомнительных баров с танцовщицами топлес, косячками навынос, абсолютно голыми девицами, массажными салонами, где мужчины платили поминутно за возможность посидеть возле обнаженных молодых женщин и поговорить с ними о сексе, а зачастую и не только поговорить.

Подобный разгул порока стал настоящим откровением для Норы, уже считавшей себя опытной и искушенной женщиной. Она явно была не готова увидеть такую выгребную яму, как Тендерлойн. Нора с раскрытым ртом смотрела на вульгарные неоновые вывески, рекламирующие пип-шоу, женскую борьбу в грязи, шоу трансвеститов, сауны для геев и массажные салоны. Призывы на рекламных щитах некоторых самых грязных баров ставили Нору в тупик, и ей даже пришлось спрашивать у Трэвиса разъяснения:

– А что значит вывеска «Понюхай розочку»?

Трэвис, пытавшийся в этот момент найти место для парковки, ответил:

– Это значит, что девушки здесь танцуют голыми и во время танца раздвигают половые губы, чтобы продемонстрировать себя во всей красе.

– Нет!

– Да.

– Господи Иисусе! Поверить не могу. То есть я, конечно, тебе верю, но все равно не верю. А что значит «Максимальное сближение»?

– Девушки танцуют прямо у посетителей на столах. Закон запрещает прикасаться к танцовщицам, но они танцуют совсем близко, покачивая голыми грудями перед носом у гостей. Расстояние между их сосками и мужскими губами не больше, чем в лист бумаги, ну, может, в два.

Эйнштейн на заднем сиденье фыркнул от отвращения.

– Полностью с тобой согласен, приятель, – сказал Трэвис.

Они проехали мимо какого-то злачного места с мигающими красными и желтыми лампочками и волнистыми синими и пурпурными неоновыми полосами. Вывеска обещала посетителям «Живое секс-шоу».

Нора была явно шокирована.

– Боже мой, а у них, грешным делом, случайно, нет шоу, где занимаются сексом с мертвыми?

Трэвис расхохотался, едва не врезавшись задом в автомобиль, набитый глазеющими по сторонам студентами.

– Нет, нет, нет! Даже в Тендерлойне есть определенные границы допустимого. Слово «живое» используется как противопоставление «снятому на пленку». Здесь полно кинотеатров, где демонстрируются исключительно порнофильмы, но в этом конкретном заведении тебе обещают показать секс вживую, на сцене. Вот только не знаю, как именно они выполняют свое обещание.

– Лично мне совершенно неинтересно это знать! – заявила Нора с таким видом, будто была Дороти из Канзаса, которая только что попала в невероятную, невообразимую страну Оз. – И вообще, что мы здесь забыли?

– Сюда приезжают именно за тем, что не продается в фешенебельных районах, таких как Ноб-Хилл: вроде молоденьких мальчиков или больших партий наркотиков. Или поддельных водительских прав и других липовых удостоверений личности.

– О… – протянула Нора. – О да, я понимаю. Этот район контролируется мафией типа семьи Корлеоне из «Крестного отца».

– Не сомневаюсь, что мафии принадлежит львиная доля этих заведений, однако было бы ошибкой считать, что настоящая мафия – эта банда благородных красавцев типа Корлеоне. – Трэвис свернул на парковочное место у обочины и, повернувшись к Эйнштейну, милостиво согласившемуся остаться в «мерседесе», добавил: – Я тебе вот что скажу, мохнатая морда. Если нам чуть-чуть повезет, мы тебе тоже состряпаем новое удостоверение личности. Сделаем из тебя пуделя.