Худеющий - Стивен Кинг (2009)

— О, Билли… — Она судорожно вздохнула. Однако выглядела теперь даже получше, и Халлек предположил, что Хейди просто довольна тем, что разговор пошел в открытую. До того они не осмеливались затевать разговор на эту тему. Точно так же в его конторе никто не осмелился говорить: «Твои шмотки начинают походить на продукцию Омара, шьющего палатки, Билли-бой… У тебя ничего там не растет злокачественного? Рачком тебя никто не наградил случайно, Билли? А может, внутри у тебя растет этакая черная фиговина, что все твои соки пожирает подчистую?» О, нет, подобной гадости никто никогда не скажет — предпочтут, чтобы сам все обнаружил. Однажды на суде начинаешь терять штаны, когда встанешь, и в лучших традициях Перри Мейсона говоришь: «Я протестую, ваша честь!» — и никто ничего тебе не скажет, сделают вид, что не заметили.

— Да, — сказал он и делано хохотнул.

— Сколько?

— Весы в ванной показывают сто восемьдесят восемь.

— О, Господи!

Он кивнул в сторону ее сигареты.

— Можно я тоже одну выкурю?

— Да, если хочешь, Билли. Ты об этом не говори ничего Линде. Ни слова.

— А в этом и нужды нет, — сказал он, закуривая. От первой затяжки голова слегка пошла кругом. Нормально. Даже приятно. Лучше, чем тупой страх, сопровождавший окончание «избирательного восприятия». — Она и так знает, что я теряю в весе непрерывно. По ее глазам увидел. Просто до сегодняшнего вечера я толком сам не знал, что вижу.

— Надо опять к Хаустону обратиться, — сказала она. На лице — выражение сильного испуга, крайней тревоги, в глазах больше не было сомнения и печали. — Метаболическая серия…

— А знаешь, что, Хейди, — начал он и остановился.

— Что? — спросила она. — Что, Билли?

Чуть было не сорвалось с языка. Чуть было не выложил ей все. Что-то остановило его, и в последствии он так и не смог понять — что же именно… разве что на какой-то миг, сидя сбоку у своего письменного стола, в то время, как их дочь в другой комнате смотрела телевизор. Он ощутил лютую ненависть к Хейди.

Воспоминание о том, что происходило за минуту до того, как старуха вышла в поток автомобильного движения, ярко вспыхнуло в сознании. Хейди сидела рядом вплотную к нему, левой рукой обняла его за плечи, а правой — прежде, чем он сообразил, что происходит, — расстегнула ему молнию на брюках. Почувствовал, как ее опытные пальцы легко просунулись внутрь через трусы.

Подростком Билли Халлек иногда злоупотреблял (со вспотевшими ладонями и остановившимся взглядом) тем, что его приятели называли «дрочильные книжки». В этих «дрочильных книжках» попадались как раз такие картинки — «классная баба» держит в пальцах член мужика. В общем-то, ерунда — «мокрые сны». Да только вот в тот момент Хейди ухватила его член. И начала дрочить, черт бы ее подрал. Тогда он бросил на нее удивленный взгляд, а она ответила этакой шаловливой улыбкой.

— Хейди, ты что…

— Ш-ш-ш… Не говори ни слова.

Что на нее нашло? Никогда прежде таких вещей не делала, и Халлек готов был поклясться, что подобное ей и в голову никогда не приходило. Но тут вдруг затеяла, а старая цыганка выскочила перед носом.

«О! Да скажи ты правду! Уж коли наступает прозрение, не лучше ли быть откровенным во всем с самим собой? Не ври себе — для вранья времени не остается. Только факты!»