Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

Теперь Хольмберг занялся стационарным компьютером, жесткий диск которого был всего на пять гигабайт и содержал всё – от программного обеспечения до скачанных статей и pdf-файлов. Ясно, что за вечер Еркеру все это было не прочитать, поэтому он включил в число изъятых предметов сам компьютер, лежавшие по соседству компакт-диски и штук тридцать zip-дисков.

Теперь Хольмберг сидел, досадливо задумавшись. Материал в компьютере, как ему предоставлялось, принадлежал Миа Бергман. Журналист Даг Свенссон нуждался в компьютере как важнейшем рабочем инструменте, но в настольном компьютере у него не было даже электронной почты. Значит, у Свенссона где-то есть свой собственный компьютер. Еркер Хольм-берг встал и задумчиво обошел квартиру. В прихожей лежал черный рюкзак с пустым отделением для компьютера и несколькими блокнотами, принадлежащими Дагу Свенссону. Если бы лэптоп запихнули куда-нибудь в квартире, он бы его нашел. Взяв ключи, Хольмберг спустился во двор и обнаружил машину Миа Бергман, а затем и кладовку в подвале. Компьютера нигде не было.

«Странность той собаки, дорогой Ватсон, в том, что она не лаяла», – вспомнилось ему.

Итак, в списке изъятого явно недостает компьютера.

Прокурор Экстрём вызвал к себе в кабинет Бублански и Фасте в половине седьмого, сразу после того, как те вернулись с Лундагатан. Курту Свенссону было поручено ехать в Стокгольмский университет поговорить с научным руководителем Миа Бергман по докторской диссертации. Еркер Хольмберг все еще работал в квартире в Эншеде. Соня Мудиг занималась осмотром места преступления на площади Уденплан. Прошло десять часов с тех пор, как Бублански был назначен руководителем следствия, и семь часов с момента начала поисков Лисбет Саландер. Бублански кратко проинформировал, как все прошло на Лундагатан.

– А кто такая Мириам Ву? – спросил Экстрём.

– О ней известно довольно мало. В полицейском регистре ее нет. Хансу Фасте поручается начать ее поиски завтра с утра пораньше.

– Но Саландер на Лундагатан не оказалось?

– По всем признакам похоже, что она там не живет. Во всяком случае, одежда в гардеробе совершенно не ее размера.

– Одежда, да еще какая! – вставил Ханс Фасте.

– И какая? – заинтересовался Экстрём.

– Не такая, какую дарят на именины.

– На данный момент мы ничего не знаем о Мириам Ву, – сказал Бублански.

– Да чего там еще знать? У нее весь гардероб забит униформой для проституток.

– Униформой? – переспросил Экстрём.

– А как же. Всякая там кожа, лак, корсеты, а в комоде фетишистские безделушки и игрушки для секса. Похоже, вся эта дребедень не дешевого пошиба.

– Вы имеете в виду, что Мириам Ву проститутка?

– На данный момент мы ничего не знаем о Мириам Ву, – с некоторым нажимом повторил Бублански.

– Несколько лет назад расследование социальной службы пришло к заключению, что Лисбет Саландер – потаскуха, – сказал Экстрём.

– Социальная служба знает, что говорит, – заметил Фасте.

– Отчет социальной службы не имеет своей основой задержание или расследование, – сказал Бублански. – Когда ей было лет шестнадцать-семнадцать, ее застали в парке Тантолунден в обществе мужчины существенно старше ее. В тот же год она была задержана в пьяном виде. И опять в обществе мужчины явно старше ее.

– Хочешь сказать, чтобы мы не делали поспешных выводов? – уточнил Экстрём. – Ладно. Но мне пришло в голову, что диссертация Миа Бергман посвящена трафикингу и проституции. Значит, есть шанс, что в ходе работы она связывалась с Саландер и этой самой Мириам Ву, чем-то их спровоцировала и тем самым как-то породила мотив для убийства.

– Очень может быть, что Бергман установила контакт с ее опекуном и колесо завертелось, – предположил Фасте.