Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

– «Персты дьявола»? Что за группа? – спросил Бублански.

– Что-то оккультное. Они собирались вместе и бузили.

– Нам только недоставало, чтобы Саландер оказалась сатанисткой, – отозвался Бублански. – Журналисты ошалеют от счастья.

– Группа лесбиянок-сатанисток, – нашелся Фасте.

– Хассе, у тебя средневековый взгляд на женщин, – возразила Соня Мудиг. – Даже я слышала о «Перстах дьявола».

– Да ну? – удивленно воскликнул Бублански.

– В конце девяностых была такая рок-группа. Не суперзвезды, но какое-то время держались на сцене.

– А, значит, рок-группа лесбиянок-сатанисток, – предложил Ханс Фасте.

– Ладно, кончайте трепаться, – приказал Бублански. – Хассе, ты и Курт займетесь «Перстами дьявола». Выясните, кто у них в составе, и поговорите с ними. Есть у Саландер еще знакомые?

– Немного, если не считать ее прежнего опекуна Хольгера Пальмгрена. Но тот лежит в больнице для хроников после кровоизлияния в мозг и явно болен. Честно говоря, не могу сказать, что нашел у нее хоть какой-то круг знакомых. Словом, мы не нашли место реального проживания Саландер и не обнаружили какой-нибудь записной книжки с адресами, но близкого круга знакомых у нее, видно, нет вообще.

– Не может же человек бродить как привидение, не оставляя следов!.. А как там Микаэль Блумквист?

– Слежки мы за ним не устанавливали, но на праздниках связывались с ним – на тот случай, если Саландер даст о себе знать, – сообщил Фасте. – Из редакции он поехал домой, а в выходные, видимо, вообще никуда не выходил.

– Не думаю, что он имел хоть какое-то отношение к убийству, – сказала Соня Мудиг. – В его изложении событий нет противоречий, и все, что он делал в тот вечер, можно проверить.

– Но он знаком с Саландер и является связующим звеном между нею и парой в Эншеде. Кроме того, он заявил, что был свидетелем нападения на Саландер за неделю до убийства. Что это может значить? – спросил Бублански.

– Кроме Блумквиста, нет других свидетелей нападения… если оно действительно произошло, – сказал Фасте.

– А ты считаешь, что Блумквист все это придумал или наврал?

– Не знаю. Вся эта история кажется мне какой-то туфтой. Будто бы здоровый мужик не смог одолеть девчонку весом сорок килограммов.

– Но зачем Блумквисту врать?

– Может, чтобы отвлечь внимание от Саландер?

– Тут концы с концами не сходятся. Блумквист выдвинул теорию, по которой пару в Эншеде убили из-за книги, которую писал Даг Свенссон.

– Чепуха, – отозвался Фасте. – Конечно, это Саландер. С какой стати убивать ее опекуна, если нужно заставить молчать Дага Свенссона? И кто бы это мог быть… полицейский?

– Если Блумквист обнародует свою версию, затаскают нас с этим «полицейским следом» в хвост и в гриву, – заметил Курт Свенссон.

Все закивали.

– Ладно. Так почему она убила Бьюрмана? – спросила Соня Мудиг.

– И что значит татуировка? – полюбопытствовал Бублански, показывая пальцем на фотографию живота Бьюрмана: Я – САДИСТСКАЯ СВИНЬЯ, ПОДОНОК И НАСИЛЬНИК.

Все молчали.

– А что говорят врачи? – спросил Боман.

– Татуировка двух-трехлетней давности. Как-то это связано с тем, в каком состоянии находится кровоснабжение кожи, – пояснила Соня Мудиг.

– Есть предположение, что Бьюрман сделал эту татуировку не сам.

– Тату-салонов существует в избытке, но к числу их стандартных мотивов этот текст вряд ли относится.

Соня Мудиг покачала указательным пальцем.

– Патологоанатом говорит, что татуировка ужасного качества, да я и сама это видела. Значит, ее нанес явный любитель. Игла проходила на разную глубину, и это очень крупная татуировка на чрезвычайно чувствительной части тела. В целом это была наверняка болезненная процедура, которую можно поставить вровень с причинением тяжких телесных повреждений.

– Однако Бьюрман никогда не заявлял об этом в полицию, – заметил Фасте.