«Может быть, вы скажете мне: нет, этот еще не явился, где же знаки его прихода? Неразумен тот, кто так скажет! Эти знаки у нас перед глазами, ото дня ко дню в великом амфитеатре мира, в оскверненном облике аббатства – предчувствие грядущих катастроф… Сказано, что когда сроки будут уже близки, подымется от востока царь иного племени, господин наглых беззаконий, богохульник, умерщвляющий людей, обманщик, алкатель сокровищ, хитрый в уловках, губитель, враг преданных вере и их преследователь, и в его эпоху никто не станет считать серебра, и в цене будет только золото. Я прекрасно сознаю, что вы, слушающие меня, сейчас спешите пересчитать и примерить, о ком это моя речь: о папе ли католическом, об императоре ли германском, о французском ли короле или о ком еще вам надо, чтобы вы могли заявить, сказать перед всеми: вот он, это мой враг, а я на стороне правой! Но я не настолько прост, чтобы целить в какую-то личность; Антихрист когда приходит, он приходит ко всем и для всякого, и всякий – его частица. Антихрист в отрядах злодеев, разоряющих города и страны; он в нежданных знамениях неба, где внезапно покажется радуга, гром и молниебитие, в это время зазвучит множество голосов и море станет кипящим. Сказано же, что люди и земные твари станут порождать драконов, но это на самом деле значит, что в сердцах будут зачинаться ненависть и злоба, и не озирайтесь по сторонам, не выискивайте чудовищ с картинок, которые так привлекательны вам на пергаментах! Сказано, что малое время пробыв во браке, девы родят младенцев, отлично владеющих речью, которые возгласят, что времена уже созрели, и восхотят быть убитыми. Однако не ищите на горах и в долинах этих младенцев, ибо многознающие чада уже убиты, и убиты в наших стенах! И точно как те чада из пророчеств, вид они имели людей уже возросших, и они были четырехпалыми порождениями прорицаний, призраками, и теми зародышами, которые должны были пророчествовать из матернего чрева, изрыгая магические пения. Все это было предписано, вы поняли? Предписано, что великие возмущения случатся в сословиях, в народах и во храмах; что подымутся пастыри злодейские, распутные, наглые, невоздержные, сластолюбивые, падкие до благ, копители богатств, празднословные, напыщенные, гордые, алчные, строптивые, погрязшие в пороках, искатели тщеславия, неприятели евангелия, готовые отринуть узкие врата, презреть истинное слово, и от них пребудет в небрежении любая тропа набожности, и не раскаются в грехах, и через них посреди народов станут селиться неверие, и братняя злость, и преступность, и черствость, и зависть, и безразличие, и воровство, и винопийство, и излишество, и похоть, и плотский разврат, и любодеяние, и все другие пороки. Прекратятся сострадание, милосердие, миролюбие, нестяжание, сочувствие, соболезнование, умение плакать… Продолжать ли, или вы сами уже узнали себя самих, вы, кто слушаете меня сейчас, иноки здешнего аббатства и приезжие важные гости?»

В повисшей над залой тишине прозвучало шуршание. Это кардинал Бертран ерзал на своем седалище. Надо отметить, подумал я, что Хорхе воистину крупнейший проповедник, и, как положено, он не разбирает важной публики от неважной; бичует собратьев, не щадит и гостей обители. И я не знаю, что бы мог отдать в такую минуту, только бы проведать, что делается сейчас в голове у Бернарда или у жирных авиньонцев.