Девушка с плеером - Валентина Назарова (2019)

— Расскажи обо всем Марку. Я помню его еще по старым временам. Он хороший человек, и у него тоже есть дочь. Он все поймет.

Дженни, подумала я. У него есть дочь Дженни, твоя тезка. Ей, должно быть, лет семь.

— Почему ты не хочешь поговорить с Марком сама?

— Потому что мне он не поверит.

— Как не поверит? Он же знает тебя еще со старых времен. Тебе‐то он как раз и поверит.

С горькой миной она покачала головой:

— Хью знал, что я приду к Марку, и позаботился обо всем заранее. У меня запретительный ордер. Я не могу приближаться к ним или звонить, иначе мне грозит встреча с полицией.

— Тогда почему не слить информацию в интернет? Анонимно, убрав твое имя.

— А ты думаешь, про это не говорят в сети? О, посмотри, что обсуждают на его фанатских страницах у всех на виду, у тебя волосы на голове дыбом встанут.

— А что полиция?

— Ничего. Это все сплетни и чепуха, пока у обвинений нет лица, нет голоса, понимаешь.

— Господи, — выдохнула я, — как все сложно.

— Поэтому ты и должна помочь. Я не прошу тебя стать этим лицом, Ника. Просто встреться с Марком, пока еще есть время. Расскажи ему все. Вдруг он поверит тебе? Если есть даже крошечный шанс, что удастся остановить Хью, это нужно сделать.

— А если Марк не поверит?

— Хотя бы попытайся, если тебе не все равно. Тебе это ничем не грозит.

Все равно ли мне? Черт возьми, конечно, нет, если это правда. Но какова вероятность того, что эта женщина, которая всего пару дней назад злорадствовала по поводу твоего исчезновения и сама призналась в том, что оболгала любимого бойфренда перед копами, не окажется сумасшедшей? Вдруг она и правда охотится за деньгами, вниманием или дешевой славой? Должна ли я верить ей лишь потому, что ассоциирую себя с предполагаемыми жертвами Хью? Что со мной тоже поступили жестоко и против моей воли? Нельзя принимать никаких решений сгоряча. Нужно дистанцироваться, подумать, взвесить. В конце концов, она просто баба из эскорт-сервиса, так ведь?

— Я точно не готова вот так сразу бежать к Марку. Мне нужно подумать.

— Ника, не осталось времени думать. Они уезжают во вторник. Сегодня пятница. Это их самый большой тур за всю историю. Двести с лишним городов за год. Только представь, что будет происходить с этими девочками.

Мне хотелось сказать ей, что я представляю куда лучше, чем она может вообразить, но вслух я не произнесла ничего, только наблюдала за мошками, кружащимися вокруг фонаря.

— Ты мне не веришь? — горько спросила Барбора. — Считаешь, что я съехавшая с катушек метамфетаминовая проститутка, которая вознамерилась очернить хорошего человека, да? Что ж, вполне ожидаемо, особенно после того, как я оболгала Алистера.

Я молчала. Мне было нечего сказать. Она будто прочитала мои мысли.

— Подумай о своей сестре, Ника. Ты говоришь, будто нашла того, кто причинил ей зло.

— Да, это был Бен. Барабанщик. Ты должна его помнить.

— Бен? Такой тихоня? Ни разу в жизни с ним не разговаривала. Что он сделал?

— Убил ее. Судя по всему, зарезал — ее платье было в крови. На Гласто, в ночь после их концерта. Он сказал мне, что любил ее, а она разбила ему сердце.

— И он ее зарезал, да? — Барбора снова закурила. — Потому что она не отвечала ему взаимностью?

— Да. А потом он умер.

— Значит, он решил, что имеет право отнять у нее жизнь. Почему мужчины считают, что могут отнимать у нас что‐то лишь потому, что они сильнее? — Вопрос повис в воздухе.