Соседский ребенок - Шалини Боланд (2020)

Он пускается в объяснения, почему невозможно выполнить мою просьбу, но мне удается ухватить смысл только части слов. Он говорит быстро и сумбурно, не глядя в глаза, как будто он уже закончил разговор и его внимание переключилось на бетономешалки и водяные уровни, на поставщиков и доставку. Я для него досадная помеха, с которой не стоит возиться. Даже не знаю, почему я решила, что он выслушает меня. Наверное, приняла желаемое за действительное.

Бросаю «до свидания», отворачиваюсь от Карсона и иду к дому. По пути я перекладываю Дейзи с левой руки на правую, чтобы дать левой отдохнуть. От шума стройки головная боль только усилилась, а разговор с прорабом сделал ее невыносимой. Ложиться в кровать нет смысла. Я уже не засну.

Я понимаю, что надо бы приступить к очистке крыльца от краски, но не могу заставить себя. Сейчас, во всяком случае. Кроме того, у меня нет нужных средств. Займусь этим потом. Может, усажу Дейзи в коляску и мы выйдем на прогулку – хоть ненадолго уйдем из нашего «анклава». Мне это будет только на пользу. Голова прочистится.

Услышав шум двигателя, гляжу на дорогу. Это Мел в своем вишневом «Мерседесе». Наверняка возвращается из сада, куда завезла детей. Значит, ночевала она дома. Я решаю узнать у нее, что там было с официантом, а еще выяснить, вернутся ли мне мои деньги.

Мел вылезает из машины. Ее волосы собраны в хвост, очки «Джеки О» закрывают пол-лица. На ней юбка из жатого хлопка, топ с бретельками за шею и босоножки из тонких ремешков.

– Все, сдала детишек, – хрипло говорит Мел, когда я подхожу. – Теперь можно в кровать. Только что за чертовщина творится в шестом доме? Такое впечатление, будто они распиливают дом на кусочки.

– Я только что была там и просила уменьшить шум.

– Ха! Так они и побежали.

– Между прочим, у тебя получится лучше, чем у меня. Тебя они послушают, – говорю я, – если ты в этом топе любезно попросишь их. Я не буду возражать, если ты ради благословенной тишины и покоя опустишься до флирта с прорабом.

– Может, позже, – отвечает она, качая головой. – Есть время на кофе? Мы быстренько, причем я без кофеина – нужно поспать.

– Попробуй заснуть под этот грохот.

– Ты же знаешь меня, я буду спать и при Апокалипсисе.

Завидую ее способности спать при любом шуме.

– Кстати, ты сегодня утром не заметила ли кого-нибудь в нашем саду? – спрашиваю.

– В вашем саду? Нет. – Она щурится. – Пошли в дом. Солнце уж больно яркое для цивилизованных людей.

Я иду за ней в безукоризненно чистый дом. Когда Мел переехала сюда, она оборудовала все в ультрасовременном стиле, с гладкими поверхностями и глянцевыми столешницами. Но в прошлом году этот стиль ей наскучил, и она поменяла его на новоанглийский с пастельными тонами и крашеными деревянными элементами.

– Кто-то залил краской наше крыльцо, – говорю я.

– Что? Краской?

– Белой глянцевой краской. Там огромная лужа. Я едва не вляпалась в нее.

– Это…

– Знаю, да.

– Ты хоть представляешь, кто это сделал?

Я сажусь на диван и кладу Дейзи на колени.

– Нет. Прораб из шестого дома сказал, что это не их краска.

– Тебе кофе со льдом? – спрашивает Мел.

– Да, пожалуйста. Хотя сейчас мне очень не повредил бы джин.

Она бросает на меня сочувственный взгляд.

– Не переживай. Похоже, это дети пошалили. – Она подходит к кухонной полке и достает два высоких стакана.

– Наверное.

– Но все равно странно. Надо же, краска.

Я качаю головой.

– Очень странно. Ладно, хватит про мою скучную жизнь. Расскажи про вчерашний вечер с официантом.

– Было здорово. – В ее взгляде появляются задорные искорки. – Мы с Алфи пошли танцевать.

– Алфи?

– Да, знаю. А какое еще имя может прийти на ум при виде его юношеской физиономии?[6]

– И?

– И ничего. Это все. Мы потанцевали, пообнимались и поцеловались, и в половине второго он завез меня домой.