Соседский ребенок - Шалини Боланд (2020)

– Мартин! Открой дверь! – Я снова звоню в звонок, не отрывая пальца от кнопки. Динь-дон, динь-дон, динь-дон, динь-дон. Я опять колочу в дверь. – Мартин! МАРТИН! – Я подхожу к окну гостиной и заглядываю внутрь, с обеих сторон прикрывая глаза ладонями, но из-за гардин ничего не видно. Я стучу по стеклу. – Мартин! Открывай!

А если он в подвале и не слышит меня? Обхожу дом, но проход на задний двор преграждает деревянная калитка. Стучу по деревяшкам, обдирая руки.

– Мартин! – ору я.

Мне срочно нужно попасть на задний двор, поэтому я перебираюсь через низкую кирпичную стенку. Неловко спрыгиваю на землю и подворачиваю лодыжку. Морщусь от боли и замираю на мгновение, а потом ступаю на больную ногу. К счастью, вывих несерьезный. Иду дальше, осматривая цоколь дома Мартина и проверяя, нет ли там вентиляционных отверстий или окон, которые могли бы иметь отношение к подвалу. Однако я не вижу ничего, кроме кирпичной кладки.

Но все равно сквозь кирпич зову Мартина. Он не отвечает. Если он в подвале, то он либо не слышит меня, либо решил не отвечать. Я обхожу дом, стуча во все двери и окна и крича во всю силу своих легких. Только я знаю, что это бесполезно. Он не выйдет.

Вернувшись к парадной двери, я опять звоню в звонок. У меня дрожат руки. Я достаю свой телефон и проверяю, не звонил ли Доминик. Неожиданно я слышу позади себя голос и резко поворачиваюсь.

– У вас все в порядке? – Это отец Каллума, Роб Карсон. Наверное, он пришел на мои крики.

– У меня пропала дочь! – кричу я. – Дейзи. Ей всего шесть месяцев. Я пыталась поговорить с Мартином…

– Похоже, он уехал, – говорит Роб. – Машины на площадке нет.

Естественно, я убеждаюсь в правоте Роба. Машины Мартина на месте нет. Хотя она всегда здесь. Куда он уехал? Может, он больше никогда не вернется. Может, Дейзи у него и он хочет бежать из страны.

Несмотря на усиливающуюся жару, у меня зубы стучат от озноба, а пальцы ледяные.

– Вы вызвали полицию? – спрашивает Карсон. В его глазах отражается искренняя обеспокоенность.

Я киваю.

– Они уже едут сюда.

– Подождите-ка. Я сейчас спрошу у ребят, может, кто-то что-то видел.

– Спасибо, – дрожащим голосом отвечаю я. – Я пойду к своей подруге в первый дом. Спрошу у нее, не знает ли она чего.

– Ладно, – говорит он. – Я найду вас, если что-то узнаю.

– Спасибо.

Мы расходимся. Я бегу к дому Мел, моя несчастная лодыжка яростно протестует каждый раз, когда я ступаю на правую ногу. Почти лечу над землей. Я вся словно оцепенела. В ушах стоит звон, от этого все звуки кажутся громкими и приглушенными одновременно. Где моя дочь? Что, если я больше никогда не увижу ее? Что, если она пропала навсегда?

«Не думай об этом. Надейся на лучшее».

Я звоню в дверь Мел, с трудом удерживаясь от того, чтобы не постучать. Мы не общались с прошлой недели, с того разговора о деньгах, но сейчас все это кажется мне несущественным. Через вечность – хотя прошло несколько секунд – Мел открывает дверь. Ее губы трогает робкая улыбка, но когда она видит меня такой, расхристанной и дрожащей, выражение на ее лице меняется.

– В чем дело? – спрашивает она.

– Дейзи пропала.

– Что?

Я сжато излагаю ей последовательность событий, и она тут же берется за дело.

– Ясно, – говорит она. – Полиция уже едет? – Я киваю. – В общем, так, ты идешь домой и ждешь их там. Мои в саду, так что я обойду соседей и поспрашиваю, не видел ли кто-нибудь что-нибудь подозрительное. А потом я организую поисковую партию.

Мое сознание перебирает жуткие вероятности. Как я могла оказаться в такой ситуации? Ведь я была так бдительна, так осторожна. Как мог кто-то похитить мою дочь прямо у меня из-под носа? В этом только моя вина – нельзя было дрыхнуть так поздно.

– Кирсти? – окликает она меня.

– Прости, что? – Я мысленно встряхиваю себя и приказываю себе вернуться к настоящему, сконцентрироваться на словах Мел.