Соседский ребенок - Шалини Боланд (2020)

«А как же твой велозаезд? – хочется мне спросить у него. – Как насчет расписания тренировок? Ведь это же жизненно важно соблюдать его». Думаю, все это имело первостепенное значение до того момента, как к нам в дом пришли наши соседи.

– Нет, спасибо, – с лучезарной улыбкой говорит Роза. – Мы не хотим мешать вам.

– Вы нам не мешаете, – настаивает Доминик.

Мне становится неловко за мужа. Гостям явно хочется уйти, но он не понимает намек.

– Как-нибудь в другой раз, дружище, – говорит Джимми, хлопая Доминика по спине.

Я вспоминаю о том, как Доминик заглядывал в гости к Клиффордам без меня. Мне иногда кажется, что он очень тоскует по тому времени, когда он был двадцатилетним, как Джимми и Роза, и свободным от семьи, свободным от обязанностей, которые неизбежно возникают с рождением ребенка. Неужели мой муж устал от меня?

У Клиффордов хватает такта не вспоминать о вчерашнем происшествии. Доминик наконец отпускает их. Закрыв за ними дверь, он возвращается в гостиную и берет у меня Дейзи.

– Уложу ее и поеду.

– Ладно. – Сажусь на диван.

– Мило с их стороны, что они пригласили нас, – говорит Доминик. – Надеюсь, будет весело.

– Наверное, я не пойду, – говорю я. Понимаю, что строю из себя несчастную корову, и ненавижу себя за это. – Останусь дома с Дейзи. А ты иди.

– О чем ты говоришь? – восклицает Доминик. – Ты обязательно пойдешь. А посидеть с Дейзи мы попросим бабушку и дедушку. – Он видит, в какой ужас меня приводит его идея. – Или возьмем ее с собой. Будет даже интересно.

– Мы там никого не знаем, – говорю я, предполагая, что на вечеринке будет не протолкнуться от тощих двадцатилеток с блестящими волосами и матовой кожей.

– Кирст, нам от этого только польза. Нам надо иногда давать себе возможность повеселиться.

Вероятно, он прав. Только я бы предпочла веселиться в компании наших сверстников.

– Ладно, – ворчливо говорю я.

Он громко и с явным одобрением чмокает меня и уходит наверх укладывать Дейзи спать. Надеюсь, что ему повезет больше, чем мне.

Я беру с журнального столика резинку и собираю волосы в хвост. Да что со мной такое? Все меньше и меньше чувствую себя самой собой. И я не могу не думать о том, что Мел с Тамсин теперь не разлей вода. Я знаю, что Прайс делает это, чтобы уесть меня. Она словно застряла на возрасте лет в пятнадцать. Почему она никак не может оставить меня в покое? Если выскажу вслух все свои мысли, про меня скажут, что я придираюсь и что у меня паранойя – ведь у нее столько же прав дружить с Мел, сколько у меня. Только я уверена, что она дружит не ради самой дружбы. Движимая извращенной жаждой мести или ревностью, она стремится испортить мне жизнь. Скажу честно, Мел меня разочаровала. Я думала, что она лучше меня понимает. Если бы какая-нибудь девчонка переспала с приятелем Мел, я бы на порог ее не пустила.

Забавно, сегодня утром в школе мне удалось на короткое мгновение увидеть себя прежнюю, уверенную в себе и веселую. Я была той самой Кирсти, которую все знают. Пока не вернулась домой. А дома вокруг меня уже слишком многое изменилось, и сомневаюсь, что могу доверять даже самой себе. Все вокруг кажется ненадежным и нереальным. Неужели перемены и в самом деле могут быть такими разительными и стремительными? И как мне вернуться к себе прежней?

* * *

Я лежу на жестком матрасе, чувствуя все неровности под собой. Кто придумал стегать матрасы пуговицами? Одна из них еле держится и сейчас впивается мне в бедро. Я вынуждена передвинуться к краю. Сегодня я проверила все замки только дважды. Прогресс по сравнению со вчерашним днем, но мне все равно хочется встать и проверить их еще раз. Приказываю себе оставаться на месте и не поддаваться искушению. Я сжимаю кулаки с такой силой, что ногти больно вдавливаются в ладонь. Двери заперты, окна закрыты. Я знаю, что это так, только почему мучаю себя, представляя, как кто-то открывает их?