– Кирсти, помедленнее, я ничего не понимаю.

Я через нос втягиваю в себя воздух и выдыхаю его через рот, затем тяжело опускаюсь на кровать и пытаюсь все объяснить:

– На мой телефон позвонили.

– Так. – Взгляд Доминика полон тревоги.

– Номер не определился, поэтому в первый раз я не ответила. Но они позвонили еще раз, и тогда я ответила.

– Что они сказали? – Доминик прищурился.

– Они обратились ко мне по имени. Они сказали, чтобы я прекратила совать нос куда не следует.

– Они так и сказали?

– Угу. Потом они сказали: «Иначе пожалеешь». – Я судорожно вздыхаю. – Как ты думаешь, кто это мог быть? Наверняка Мартин, а? Вчера ночью я заглядывала в его баки. Возможно, я наткнулась на что-то и он решил меня отпугнуть.

– Иди сюда.

Я прижимаюсь к мужу и пытаюсь успокоиться, но голос из телефона продолжает звучать у меня в ушах. На голос Мартина не похоже – ниже, угрюмее. Но Мартин мог намеренно изменить его, чтобы я не узнала.

– Дай взглянуть на телефон, – говорит Доминик.

Я выкручиваюсь из его объятий и передаю ему телефон. Он смотрит на экран и хмурится.

– Что там? – спрашиваю я.

– Ничего. Все как ты сказала, один пропущенный вызов с неопределенного номера и еще один, на который ты ответила. Если тебе угрожали, нам следует вызвать полицию.

Я киваю и сжимаю руки, чтобы они не дрожали. Я не уверена, что в полиции мне поверят. Ведь это будет третий вызов за последние несколько дней.

– Может, мне позвонить? – предлагает Доминик.

– Да, пожалуйста.

* * *

Мы сидим в гостиной и ждем полицию. Доминик налил нам обоим по чашке чаю, и я пью раскаленный напиток, не обращая внимания на обожженные язык и небо.

– Ты как? – спрашивает Доминик.

– Ничего, – отвечаю, хотя все гораздо хуже. Я оцепенела.

По задернутым шторам скользит луч света. Доминик вскакивает, идет к двери и открывает ее. Я остаюсь на диване, обкусываю кожу вокруг ногтей и гадаю, сможет ли полиция отследить звонок.

Вслед за Домиником в гостиную входят два молодых полицейских в форме – темноволосый мужчина и светловолосая женщина. Доминик жестом приглашает их сесть на диван, а сам садится рядом со мной. Неожиданно до меня доходит: если тот, кто звонил, живет на нашей улице, он обязательно увидит полицейскую машину. И поймет, что мы заявили на него. Я надеюсь, что это заставит его нервничать. Я надеюсь, что он испугается, что его поймают.

– Будьте любезны, расскажите, что произошло, – обращается ко мне женщина-полицейский, улыбаясь профессиональной улыбкой.

Я рассказываю о звонках, а мужчина-полицейский записывает.

– Вы узнали голос? – спрашивает женщина.

– Нет. – Я мотаю головой. – Но он звучал очень глухо, как будто кто-то пытался изменить его.

– Вы уверены, что это был мужской голос? Есть ли вероятность, чтобы женщина выдавала себя за мужчину?

– Не знаю. Нет. Голос был низким.

– Можно взглянуть на ваш телефон? – спрашивает она.

Доминик встает и передает им телефон. Они оба склоняются над экраном, а Доминик дает им пояснения по журналу вызовов.

– Номер не определен, – цокая языком, говорит женщина.

– Вы можете отследить его через телефонного оператора? – спрашивает Доминик, забирая у них телефон и кладя его рядом со мной.

– Вы сами можете позвонить в телефонную компанию, чтобы выяснить, – отвечает женщина. – Но звонивший, возможно, использовал незарегистрированный номер. К сожалению, любой может купить незарегистрированную сим-карту. Это ваш личный номер? Вы размещали его в каких-нибудь сетях?

– Нет, – отвечаю я. – Точно нет. Он есть только у друзей и родственников.

– Ни с кем не ссорились в последнее время? – спрашивает она. – Два наших офицера выезжали к вам на прошлой неделе. И в понедельник был еще один вызов на ваш адрес. Может этот звонок иметь какое-то отношение к тем инцидентам?