Молот - Ольга Дашкова (2020)

— Артем? — Аня открыла глаза, в голове шум, но она все равно слышит, что говорит мужчина. — Артем, ты говоришь? — касается небритой щеки кончиками пальцев, заглядывает в темные глаза, видит в них вспыхнувший огонь и надежду. — А кто такая кошка?

Эпилог

— Вы плачите, вам плохо? Принести воды?

Аня, сжимая в руках два стаканчика кофе, присела рядом с девушкой, та подняла голову и посмотрела на нее большими карими глазами. Заданный ею вопрос, конечно, странный, они были в больнице, а люди, находящиеся здесь, явно пришли не развлечься.

Аня шла по залитому ярким октябрьским светом широкому холлу, улыбалась и щурилась от солнца, выглянула во двор больницы, где на газоне Вадим набивал новый футбольный мяч, снова улыбнулась. Но когда шла к лифту, чтобы подняться на третий этаж, где у психолога был Артем, остановилась около плачущей девушки.

— Есть только кофе. Хотите кофе? Но я могу сбегать и за водой.

Девушка всхлипнула, вытерла рукой мокрые щеки и внимательно посмотрела на Аню. В ее внешности было что-то восточное: длинные, прямые, темные волосы красиво лежали на плечах, миндалевидные глаза, густые ресницы.

— Нет, спасибо, не надо никуда бегать. Я приехала к брату, он попал в аварию, а я только сейчас смогла вырваться, виза была просрочена. Много лет не была в России и в этом городе, хотя родилась и выросла здесь, первая любовь и разбитое сердце, тоже все здесь.

Она достала из маленькой сумочки платок, приняла из рук Ани стаканчик с кофе и сделала небольшой глоток, тяжело вздыхая.

— Не переживайте, с вашим братом все будет хорошо. Здесь отличные доктора, его поставят на ноги.

— Да, доктора и правда отличные, — она как-то загадочно посмотрела в окно и чуть заметно улыбнулась. — Но мой брат совершенно невыносимый человек, упертый, гордый. У него нет желания восстанавливаться, жить дальше. После аварии парализовало ноги, поврежден позвоночник.

Аня напряглась, после той аварии Татаринова увезли в больницу, она знает, что было несколько операций, он и лежал сейчас именно в этой больнице, а оперировал его Дмитрий Грач. Но, наверняка, здесь не один такой трудный пациент, как он, и эта девушка может быть сестрой кого угодно.

— Меня зовут Карина.

— Очень приятно, я Аня.

— Спасибо вам.

— За что?

— За участие, у меня практически никого здесь нет. Брат прикован к постели, нужна долгая реабилитация и восстановление, но ведь нужно и желание, которого я пока в нем не вижу. Каждый раз, выходя от него, не могу удержать слез, сам себя ведь наказал. Рядом с ним, конечно, его девушка, но там такие странные отношения, не понимаю их.

— Лучше не лезть в чужие отношения и не давать советы.

— Да, вы правы.

— Карина, все будет хорошо.

Аня пожала ей руку, заглядывая в красивые грустные глаза девушки.

— А вы здесь к кому-то тоже пришли?

— Не совсем. Мой мужчина сейчас у психолога. Сама решила воспользоваться моментом, по своим женским делам сходила, да вот, за кофе.

Аня приветливо улыбнулась, снова пожала Карине руку.

— Все будет хорошо, поверьте мне, главное в это верить.

Она встала, но лишь только дошла до конца коридора, где был лифт, обернулась. Рядом с Кариной сидел Дмитрий Грач, сейчас он был без белого халата, строгий костюм, черная рубашка, тонкая дорогая оправа очков. Аня замерла на месте, когда он поднес руку Карины к губам и поцеловал пальцы. А потом заправил длинные пряди волос за плечо, убирая их с опущенного лица девушки, приподнимая за подбородок, заглянул ей в глаза.

В этих жестах и движениях было столько нежности и заботы, а еще некого обожания, что щемило сердце. Карина что-то сказала, кивнула головой, а потом провела по щеке Дмитрия рукой и чуть коснулась его губ своими. Какая все-таки странная штука жизнь, загадочная, непредсказуемая.