Попасть - не напасть - Галина Гончарова (2020)

Действовало плохо, но постепенно доходило даже до самых тупых.

Стадо организовывалось по кучкам.

Раненые — отдельно, женщины с детьми — отдельно, мужчины разбрелись по вагонам, и принялись вытаскивать лавки, одеяла… все, на чем можно было сидеть, чем можно укрываться… развели несколько костров, нашли еду.

Полицейские наконец закончили вытаскивать и складировать налетчиков, и включились в помощь железнодорожникам.

Очередь доходила и до моего купе.

Я огляделась по сторонам, достала Машины чемоданы, засунула туда свои нехитрые пожитки. Пусть так… оставлять ничего не стоит, кто его знает, кого и на какую мысль что может навести. А теперь…

Как же мне не хочется этого делать!

Как же гадко, подло и паскудно это и выглядит и ощущается!

Какой же гнидой я себя чувствую…

Только вот выбора нет.

Плащ Марии.

Документы есть?

Нет, здесь нет.

Мало проверить саквояжи, надо еще обыскать само тело. Противно дотрагиваться до свежего покойника?

Мне тоже, но это все равно сделают в морге. Лучше исключить разные случайности.

На юбке Марии нашелся маленький карман, в котором было несколько бумаг, какая-то фотография… сейчас все было подпорчено кровью, но не сильно. Ладно, спишем на аварию. А багаж ее я точно заберу, своего-то у меня нет. Пусть потом полиция голову ломает, кто тут, что тут…

Метки на одежде есть?

М-да, так я их не высмотрю, а раздевать труп…

Нет уж.

Если что — отоврусь.

Я еще раз тщательно обшарила тело. И правильно сделала.

Карман был еще и на панталонах. Там лежало портмоне с какими-то документами. Видимо, девушка не доверяла чемоданам… логично.

Я помню, дарила подруге "трусы путешественника".

Трусы, совершенно обычные, но с внутренней стороны на них был пришит карман на молнии. Ага, как раз спереди.

Положил самое ценное, застегнул — и вперед. Не выпадет, не вытащат… сокровища короны так не перевезешь, но деньги и кредитку положить можно.

Все найденное засовываю к себе в чемодан. Уже — к себе.

Прости меня, Маша. Выбора нет…

Вроде бы все.

Снаружи начинают ломать дверь. Вовремя я уложилась… на пороге возникает полицейский.

— Сударыня?

— Синютина, Мария Петровна, господин капитан.

Повышенный в чине полицейский кивает.

— А это…

— Моя соседка. Ее тоже зовут… звали Мария. Она говорила, что к жениху ехала.

— А фамилия? Ничего не знаете?

— Нет, господин капитан. Не знаю.

— Давайте я помогу вам выйти, сударыня. Дверь перекосило, заклинило…

— Благодарю вас, господин капитан. А нельзя спросить у проводника, как зовут эту несчастную?

Взгляд полицейского уходит в сторону.

— Нельзя.

Поэтому он и не видит, как я облегченно перевожу дух. Еще одна ниточка обрублена. А как дать о себе знать Андрею Васильевичу, я придумаю. Главное, меня не опознают.

— А… как теперь?

— Теперь, сударыня, вы побудете вместе с остальными, потом из города приедет транспорт, и всех перевезут на вокзал. И по домам…

Я кивнула.

— Благодарю вас, господин капитан. Мне было так страшно…

Слезинку выдавить не удалось, но расчувствовавшийся капитан подхватил мой саквояж и помог вытащить наружу. И даже показал мне, к какой группе людей отправляться.

Всего в первом классе ехало-то человек десять-пятнадцать, нельзя сказать, что мы сильно увеличили толпу.

На улице мне стало плохо.

Затошнило, голова закружилась… из поезда выносили тела, складывали в ряд. Мужские, женские… несколько детских…

Господи, да за что? Им-то за что?

— Сволочи, сударыня, что тут скажешь…

Я вслух говорила? Да, наверное…

Тем более, из вагона вынесли тело Марии, чтобы присоединить его к печальному ряду тех, кому уже не помочь.

— Что случилось с нашим поездом? Я слышала, стреляли…

— Березовский, сударыня.