Семь братьев для Белоснежки - Екатерина Слави (2020)

Алена слегка обиделась, что ее — уже не в первый раз, кстати — поставили в один ряд с этим избалованным красавчиком, как вдруг кое-что вспомнила. Ее классная вела краеведение, а у Алены как раз был один вопрос по этой теме.

— Ирина Петровна, я тут про Белое озеро читала в одной книге по местному фольклору, — начала она. — Оно далеко отсюда? Захотелось посмотреть на него. Неужели там вода действительно белая? Неправда, наверное? Такого же не бывает.

Учительница чуть склонила голову, глядя на свою ученицу — то ли удивлялась, то ли одобряла, что та заинтересовалась природным памятником этих мест.

— Мне приятно, что ты спрашиваешь, — улыбнулась она. — Все-таки это мой предмет. Вода в белом озере действительно кажется белой. Но конечно, она не сильно напоминает молочные воды — это просто легенда. А добраться до Белого озера можно прямо отсюда, из села. Видишь вон ту тропу?

Она указала рукой в направлении леса, и Алена действительно увидела, как от широкой дороги, огибающей село, уходит в сторону тропа — тоже, впрочем, отнюдь не тропка, машина проедет запросто.

— Идти, правда, долго, — продолжала учительница. — Часа полтора-два, зависит от шага и скорости.

Ирина Петровна улыбнулась Алене.

— Если захочешь сходить к озеру, можешь приходить ко мне — отведу. Я туда еще ребенком бегала. Сама лучше не ходи — заблудиться можно. Или попроси кого-нибудь из своих братьев проводить тебя. Местные все дорогу знают.

Алена кивнула.

— Спасибо, буду знать.

Вспомнив об автобусе, она поспешила попрощаться.

— До свидания!

Ирина Петровна дружелюбно махнула ей рукой. Когда Алена обернулась, та уже скрылась во дворе своего дома — калитка была закрыта.

Видимо, после этого разговора мысли Алены об Аглае вытеснило Белое озеро, потому что этой ночью ей снился сон…

Она шла сквозь лес, и почему-то здесь все было ей знакомо, как будто не раз и не два она уже гуляла в этом лесу, шла этой дорогой. Над головой шептала незнакомые заклинания листва в кронах, но Алена, как это часто бывает во сне, не могла даже сказать: зеленая эта листва, как весной и летом, или осенние золото и багрянец. Словно это и вовсе было неважно, потому что, сколько не сменяются сезоны, года и даже века, а этот лес всегда стоит неизменен.

Во сне Алена не смотрела по сторонам и не искала дорогу — она словно знала, куда идет. Наконец расступился лес, и возникла перед Аленой охваченная широким обручем земли молочная гладь. Память девушки знала, какое имя носит эта гладь, но во сне оно почему-то было непроизносимым.

Алена подошла прямо к краю земли, наклонилась над белой гладью и не увидела своего отражения — будто и впрямь молоко. Девушка во сне протянула руку к белой глади, но что-то невидимое вдруг полоснуло по тыльной стороне ее ладони, рука полыхнула болью и…

Алена проснулась. За окнами брезжил рассвет. Мучительно простонав, девушка приподняла голову — в изножье кровати сидела черная кошка, сверкала на нее фосфорицирующими глазами и тихо шипела.

— Чего это ты? — осовело спросила Алена и тотчас почувствовала, что руку саднит от боли.

Глянула на тыльную сторону ладони и, обращаясь к кошке, почему-то шепотом возмутилась:

— Ты меня поцарапала!

Кошка быстро спрыгнула с постели, вильнув хвостом.

Алена откинула одеяло, слезла с кровати и поплелась к письменному столу. Где-то в одном из ящиков у нее был лейкопластырь. Найдя пару полосок, Алена прилепила их поверх царапин.

— Если я тебе что-то придавила или ногой во сне пнула, извиняться не буду, — сказала она кошке. — А нечего спать на моей постели, поняла?

Кошка, не слушая ее и вообще не обращая на нее никакого внимания больше, свернулась клубочком возле входной двери и, похоже, сразу заснула.

Алена выглянула в окно: рассвет не торопился вступать в полную силу, поэтому, зевнув, она со спокойной совестью вернулась в постель.

Белое озеро ей в это утро больше не снилось.