Женщина в клетке - Юсси Адлер-Ольсен (2012)

— Все, скоро мое терпение кончится. Продаю все к черту и переезжаю отсюда. — И она как следует приложилась к своему бокалу с красным вином. — У нас в управлении мы тратим больше времени на заполнение идиотских формуляров, чем на помощь проживающим в городе гражданам. Карл, ты это знал? Пускай бы самодовольные господа из правительства сами так попробовали! Если бы им пришлось заполнять формуляры на каждый бесплатный обед и шоферов, и на бесплатное жилье, и на всякие надбавки и бесплатные поездки, и бесплатных секретарей, и вообще на каждый чох, у них не оставалось бы времени ни пожрать, ни поспать, ни на всякие там разъезды и вообще ни на что. Представляешь себе? Если бы премьер-министру пришлось пыхтеть над формулярами и ставить галочки, о чем он будет разговаривать с министрами, никакие бы совещания не могли состояться. В трех экземплярах, напечатанных на компьютере, который работает через день! Да если бы ему еще приходилось сначала посылать все на визирование какому-нибудь чиновнику, прежде чем выносить какой-то вопрос на обсуждение. Он вообще бы ноги протянул!

Она захохотала, запрокинув голову. Карл кивнул. Скоро разговор перейдет на то, имеет ли министр культуры право затыкать рот средствам массовой информации, да и вообще — по какому праву кто-то там позволяет себе разорять больницы, всю налоговую систему, если на то пошло! И эти разговоры будут тянуться до тех пор, пока не кончится вино и мясо.

Он приобнял Сюссер, потрепал по плечу Кенна и, забрав тарелку, удалился к себе наверх. В конечном счете они думают одинаково. Более половины населения мечтало, чтобы премьер-министр убрался куда подальше, и будет мечтать об этом завтра и послезавтра, и до того самого дня, пока не минуют все беды, по его вине свалившиеся на страну. А на это уйдут десятки лет.

Но сегодня у Карла имелись другие заботы.

28

2007 год

Карл проснулся в кромешной тьме. Было три часа ночи. Где-то в глубине сознания маячили красные клетчатые рубашки и монтажные пистолеты, а на переднем плане стояла отчетливая мысль, что у одной из рубашек в Сёре был тот самый, нужный рисунок. Пульс колотился бешено, настроение — на нуле, на душе скверно. Имелась одна вещь, о которой он даже не решался думать, но кто остановит кошмар, от которого простыни стали влажными и холодными?

А тут в придачу этот низкопробный писака Пелле Хюттестед! Неужели теперь еще и он начнет в этом ковыряться? Неужели в одном из ближайших выпусков «Госсипа» появится заголовок, где пойдет речь о работнике криминальной полиции, который попал в грязную историю?

Вот черт! При одной мысли об этом у Карла так свело живот, что до самого утра он так и не смог расслабиться.

— Что-то у тебя усталый вид, — встретил его начальник отдела убийств.

Карл только отмахнулся:

— Ты позвал Бака?

— Он будет здесь через пять минут, — ответил Маркус и, наклонившись вперед, продолжил: — Я смотрю, ты так и не подал заявление на курсы руководящего состава. Можешь не успеть к сроку!

— Ну и что! Значит, попаду в следующий раз.

— Карл, ты же знаешь, что у нас существуют определенные планы. Когда твой отдел сможет предъявить результат, тогда, естественно, в помощь тебе будут подключены твои прежние сослуживцы. Но какая от этого будет польза, если у тебя к тому времени не появится тех полномочий, которые дает звание комиссара полиции? Карл, тебе не приходится выбирать — ты обязан пройти курсы.

— Оттого что я буду протирать штаны на курсах, я не стану лучшим следователем.

— Ты начальник нового отдела, а к этой должности полагается звание. Либо ты идешь на курсы, либо будешь искать себе новую работу как следователь.

Карл устремил взгляд на Золотую башню в парке Тиволи, которую несколько рабочих подготавливали к новому сезону. Прокатить бы его разика четыре или пять вверх и вниз на этой штуке, и Маркус Якобсен запросит пощады.