Конец игры - Эльвира Смелик, Екатерина Горбунова (2020)

Как правило, я ничего не покупаю, мне интересно другое. И это люди, которых я затяну в свою игру.

Сегодня супермаркет почти пуст: будний день, рабочее время, до праздников далеко, распродажи закончились. Покупателей мало, они медленно катят свои тележки от стеллажа к стеллажу. Скучающие продавцы разбиваются на пары, желая поболтать, но то и дело дергаются – боятся привлечь внимание администратора.

Завернув за угол, едва не сталкиваюсь с Таней Мэдисон, идущей рядом с незнакомым мне мужчиной. Она останавливает взгляд на моей персоне, и я застываю на месте, читая в её глазах изумление и немой вопрос. Неужели мой тщательно выстроенный мир сейчас рухнет?

Её губы шевелятся. Понимаю, что она хочет заговорить. Со мной. Но вместо того, чтобы убежать, я топчусь на месте, будто приклеившись к полу, и жду. Чего я жду?

Таня так ничего и не произносит. Спутник увлекает её дальше, а я натягиваю капюшон глубже и скрываюсь за стеллажами. Когда Таня оглядывается, меня уже нет поблизости.

Пережидаю, чтобы они успели уйти подальше, а мое волнение улеглось, потом наблюдаю сквозь широкие стеклянные двери, как эти двое подходят к Таниной машине, перекладывают покупки из тележки. Мужчина машет рукой, когда Таня отъезжает, а затем садится в кроссовер.

Я нагоняю его уже на выходе с парковки. Живи мы в большом городе, кроссовер быстро набрал бы скорость и скрылся от меня. Но здесь везде ограничения, и маневренность моего скутера позволяет мне проехать напрямую по узким переулкам.

Сам не понимаю, почему слежу за этим человеком. Вероятно, боюсь, чтобы он не сделал ничего предосудительного. Этот мужчина ‒ новое лицо в моем окружении, а, зная людскую натуру, я заранее готов предположить, что он тоже не святой. Рано или поздно и в нем проявится нечто. Как на старой фотографии. Жизнь – тёмная комната, залитая красным светом, приглядись внимательней и увидишь веревки с развешанными на них негативами.

Кроссовер останавливается в нескольких кварталах от супермаркета. Просто замирает и всё, выходить из него никто не собирается. Могу только предположить, что водитель разговаривает по телефону. Хотелось бы удостовериться точно, не я не решаюсь подъехать ближе ‒ меня не должны заметить.

Оглядываюсь по сторонам, пытаясь определить, где мы находимся, и почти сразу прекрасно понимаю, где. Мне знаком этот дом, он принадлежит Сандерсам. Глава семьи ‒ довольно успешный писатель, его жена ‒ чересчур активная домохозяйка, а их старший сын ‒ последний обвиняемый, которому судья никак не может вынести приговор. Я даже прекрасно знаю, где расположено окно его комнаты.

Смотрю в ту сторону против собственного желания и вижу самого Дерека Сандерса. Он выглядывает, машет кому-то рукой, но точно не мне. Последняя мысль вызывает ироничную улыбку. Думаю, Сандерс очень удивился бы, обнаружив меня сейчас недалеко от собственного дома.

Хлопок автомобильной двери заставляет отвести взгляд от окна. Водитель кроссовера всё-таки выбирается из своей машины, переходит через дорогу и уверенно направляется к дому Дерека. Его впускают, а я не успеваю рассмотреть, кто.

Жаль, что невозможно пробраться внутрь, а снаружи больше не происходит ничего особенного. Занимаю выжидательную позицию за кустами, поставив скутер на подножку.

Следующий час тянется невообразимо долго. Я уже готов уехать, когда до меня доносится непонятный шум, грохот, звон разбитого стекла. Во всём доме гаснет свет.

Что там происходит?

Нестерпимо хочется сорваться с места и бежать, чтобы заглянуть внутрь дома – узнать. Узнать всё! Хватаюсь за ветки ‒ может так получится устоять на месте? ‒ но они ломаются под пальцами, и что-то острое вонзается в ладонь, прожигая острой болью. Вскрикиваю, не в состоянии удержаться и… Больше не могу стоять! Всё-таки бегу к дому.