Тайная мать - Шалини Боланд (2019)

– Я шла по парку и вдруг увидела коляску – она стояла у небольшой группы деревьев. Я сошла с тропы и подошла ближе, чтобы посмотреть. В коляске спал ребенок. Я огляделась вокруг, никого не увидела и подумала, что надо взять коляску и отвезти ее в полицию, куда я и направлялась в тот момент, когда рядом со мной вдруг остановилась полицейская машина.

Я умолкаю, и детективы тоже не произносят ни слова. Молчание затягивается.

– У вас был с собой мобильный телефон? – Констебль Маршалл задает вопрос, которого я ожидала, потому что его задавали мне полицейские и в тот раз.

– Да, – говорю, – телефон у меня был, но я подумала, что если отвезу ребенка в участок сама, то так будет быстрее.

– А вы не подумали, что лучше было бы сначала все-таки позвонить нам на всякий случай: вдруг об этом ребенке кто-то беспокоится, вдруг его уже ищут?

– Теперь, задним числом, я это, конечно, понимаю. Но в тот момент мысли у меня немного путались.

– Не могли бы вы объяснить подробнее? – спрашивает Чибуцо. – Почему у вас путались мысли?

Я прекрасно понимаю, к чему они клонят.

– В августе того года… – Голос у меня становится сиплым, я откашливаюсь и начинаю снова. – В августе того года мой сын… мой трехлетний сын умер от острого лимфобластного лейкоза. Я была вне себя от горя. Я и сейчас еще не оправилась.

– Очень вам сочувствую, – говорит Эби и смотрит на меня с жалостью.

Но ни сочувствие, ни жалость не мешают ей продолжать ворошить все это и дальше. Снова и снова они заставляют меня брести через боль, а сами слушают и наблюдают.

– Это была не единственная моя потеря, – говорю я. – Лили, сестра-близнец Сэма, умерла при родах. Так что я потеряла обоих детей.

Чибуцо кивает. Маршалл смотрит вниз, на свои ботинки.

– Но вы ведь это все уже знаете, – говорю я, глядя прямо в честные карие глаза детектива-сержанта. – У вас же все там записано.

Она снова заглядывает в бумаги, лежащие перед ней на столе.

– Здесь сказано, что вы в то время страдали от депрессии. Это так?

– Да, – отвечаю, скрипнув зубами. «И ты бы небось страдала, умри у тебя второй ребенок».

– Я знаю, для вас это непросто, – настаивает Эби, – но миссис Дрейпер утверждает, что отвлеклась лишь на пару минут, когда ее старший малыш, которому тогда было чуть больше года, убежал в кусты. Она говорит, что, когда вернулась, коляски не было там, где она ее оставила, а вы быстро удалялись по тропинке, толкая ее перед собой. Она говорит, что кричала вам, но вы не реагировали. По ее словам, вы не могли ее не слышать, если только вы не глухая. Побежать за вами она не могла: ее малыш не слушался и продолжал убегать от нее. Тогда-то она и позвонила в полицию. Вы разве не слышали, как вам кричала миссис Дрейпер?

– Нет! Я уже много раз это повторяла. Если б я слышала тогда ее крик, то, конечно, остановилась бы и вернулась. В тот раз мне не предъявили никакого обвинения, так зачем же вы опять ворошите эту историю?

– Миссис Маркхэм, – серьезным тоном спрашивает Тим, – это вы привели к себе домой Гарри вчера вечером?

– Откуда я его привела? Нет. Говорю же вам, он уже был там, когда я вернулась. – В комнате ужасно душно, у меня зудят веки, и все тело как в огне. Я понимаю, что зря не захотела дождаться адвоката. – Вы меня в чем-то обвиняете? – Делаю глоток воды из стакана. Она тепловатая и не помогает растворить удушающий ком в горле.

– Нет, – говорит Чибуцо. – Мы просто пытаемся докопаться до фактов. Нам надо определить, каким именно образом Гарри оказался вчера у вас в доме.

– Я ведь уже говорила вам. Я не лгу, если вы в этом меня подозреваете. Зачем бы я стала вам звонить, если б сама привела его? И вообще, где во всей этой истории родители Гарри? Спросите у них, что случилось. Почему они не следили за своим сыном? Как он попал в мой дом? Здесь явно творится что-то странное, но я тут ни при чем!