Смертный приговор - Андреас Грубер (2018)

– То, что вы в курсе, все равно ничего не меняет. – Она сунула руку в карман и положила сотовый на подоконник подальше от Бессели. – По крайней мере, так ваш голос будет лучше слышно.

Он схватился за голову и стянул свою глазную повязку. Сабина невольно уставилась в его пустую глазницу. Потолочный свет падал под углом, так что углубление в его лице находилось в тени. Но потом Бессели повернул голову, и в дрожащем свете огня Сабина увидела, что внутри глазница заросла кожей. А сверху бессильно свисала бровь.

– Это должно меня испугать? – спросила она.

Бессели ничего не говорил, только улыбался. Он был хитрый лис. Но она не позволит отвлечь себя и, как охотничья собака, будет следить за каждым его движением.

– С чего все началось? – спросила она.

– Почему я должен отвечать на этот вопрос?

– Потому что игра уже закончилась, и я все равно найду большинство ответов в этих документах. Но я хочу дать вам шанс убедить меня в вашей миссии… понять и осознать ее.

– Я и за сто лет не смогу убедить вас в побудивших меня причинах.

– А вы постарайтесь!

– Это бессмысленно.

– Попробуйте!

– Невозможно.

– Почему?

– Потому что я… – Он замолчал.

– Потому что это вы убили Эрика? – подсказала она ему.

Бессели улыбнулся, и Сабина заметила тень уважения на его лице.

– Умно, – лишь сказал он.

– Итак, с чего все началось? – повторила она. – Когда вы и Ауэрсберг решили отомстить присяжным за оправдательный приговор, который они вынесли убийце?

– Я могу сесть?

– Разумеется. – Она указала на стул рядом с камином.

Бессели сел. Она стояла в двух метрах, целясь ему в грудь.

Он повернул голову к огню и какое-то время смотрел на пляшущие языки пламени.

– На протяжении многих лет у нас с Евой-Марией Ауэрсберг был роман – и да, у нас даже появилась дочь. Когда моя жена узнала о моей двойной жизни и о том, что я отец шестилетней девочки, она потребовала объяснений. Но в те выходные я должен был лететь на конференцию в Берлин. Как только я сел в самолет, она покончила с собой.

Бессели сделал паузу, но продолжал смотреть на огонь.

– Через несколько месяцев после ее смерти я решил переехать к Еве во Франкфурт и больше не скрывать наших отношений, но вскоре после того, как мы приняли это решение, похитили нашу дочь. Томас Вандер держал ее у себя целый месяц. Одному богу известно, какие ужасные вещи он с ней делал. А потом закопал ее труп в своей теплице. Сначала моя психически больная жена, потом мой ребенок. – Бессели посмотрел на нее, словно искал понимания в ее взгляде.

Да, она могла представить себе, каково это – потерять любимого человека вскоре после того, как решил дать отношениям еще один шанс и начать совместную жизнь. Но, в отличие от Сабины, Бессели сам загнал свою жену в гроб. К тому же он был монстр, который отомстил кровью за кровь. В этом было их отличие – по крайней мере, Сабина так считала. И поэтому ей сейчас нельзя было думать об Эрике. Она быстро взглянула на дверь. Ну где же Тина?

– И вы с Ауэрсберг разработали план мести, – подсказала она.

– Нам помог случай. Однажды я по работе просматривал протоколы посещений Белока в тюрьме Вайтерштадт. И мне бросилось в глаза, что к нему два раза приходил берлинский гинеколог. Но доктор Ян был не просто его почитателем. Он был почти фанатично одержим творениями Белока. Белоку не хватало только пятого шедевра, чтобы завершить свой цикл, который он начал в Лейпциге в восьмидесятых. И во мне начала зреть идея – поддержать безумную страсть доктора Яна.

– Манипулировать им, – исправила Сабина.

– Если хотите, то так. Ева писала гинекологу письма от имени Белока. «Дорогой коллега…» и так далее. Ян отвечал, и Ева регулярно перехватывала письма в тюрьме. Правда, раза два у нее не получилось. Через год Ян был готов…

– …убить определенную семью.