Тайное место - Тана Френч (2018)

– Не думаю. В смысле, я бы с радостью сказала “да”, но вообще чертовски сложно было отпроситься в комнату без реально серьезной причины. И даже тогда в одиночку не отпустили бы. Серьезно, когда я сказала, что мне нужно забрать французский, Хулихен скроила такую рожу, как будто я отпрашивалась в притон прикупить героина.

Скрипка под кроватью Ребекки. Флейта в гардеробе у Селены.

– А во время дополнительных занятий? Кто-нибудь отсутствовал?

– Вы серьезно думаете, что я бы заметила? Да там такое творилось… Вдобавок голова у меня была занята исключительно телефоном. Джоанна и Орла тоже занимаются в театре, и обе точно были на месте, потому что Джоанна все пыталась выдавить из себя рыдания. (Картинный рвотный позыв.) А Орла вынуждена была утешать ее и прочее дерьмо. Но я только их и помню.

– Ладно, мы расспросим твоих подруг, – небрежно произнес я. Лунный свет ударил в глаза, как будто обнажая меня. Я с трудом удержался, чтобы не отвернуться. – Они тоже в театре, да? Или смогут рассказать про другие кружки?

– Мы вообще-то не сиамские близнецы. Холли занимается танцами. А Селена и Ребекка – музыкой.

Значит, им пришлось вернуться в комнату за инструментами, вместе, чтобы защитить друг друга от маньяка. Вдвоем их могли отпустить.

– А сколько народу в их группах, не помнишь?

– Танцует много кто, – пожала плечами Джулия, – человек сорок, что ли. А на музыке – около дюжины.

Простой подсчет показывал, что остальные – не из пансиона. Мы проверим журнал, но если цифры не врут, Ребекка и Селена – единственные, кто мог оказаться по ту сторону двери.

Внезапная тишина; дневная суматоха и причитания застыли в бледном молчании. Ребекка протягивает телефон, который она взяла, чтобы спасти Селену, чтобы никто и никогда не смог догадаться, что они с Крисом как-то связаны. Преподносит его, как бесценный дар. Как спасение.

Или: Селена роется в гардеробе, ищет флейту, медленно, убитая горем. А за ее спиной Ребекка, бледная как призрак и столь же неотвратимая, склоняется над ее кроватью. У Селены первой появились собственные секреты. Это она впустила Криса в их мир, и все начало разрушаться. Это она виновата.

Я посмотрел на Конвей поверх одинокого отважного красного пятна. Она смотрела на меня.

– Хорошо, – вздохнул я. – Может, твои подруги вспомнят, кто выходил. В любом случае стоит попытаться.

– Полагаю, Селена была слишком опечалена, чтобы замечать такие мелочи, – рассудила Конвей. – Давай спросим Ребекку. – И встала.

Большинство людей почувствовали бы облегчение в такой момент. Джулия же казалась озадаченной.

– Что, и все?

– Если тебе больше нечего нам рассказать.

Пауза. Отрицательно помотала головой, почти с досадой.

– Ну тогда да, это все. Большое спасибо.

Я тоже встал, повернулся к аллее.

– Чем я вам помогла? – Джулия невидящим взором глядела в пространство.

– Сейчас трудно сказать. Посмотрим по ходу дела.

Джулия молчала. Мы ждали, когда она встанет со скамейки, но она не двигалась. И мы оставили ее там, на пороге того, что было прежде ее королевством; темные волосы, бледное лицо и тлеющее во тьме красное пятно, а вокруг все поросло белесой травой.

28

Они завтракают, и вдруг Холли чувствует, как где-то глубоко в сплетениях школьной материи затрепетали волокна. Слишком много ног слишком быстро бегут по коридорам; слишком визгливо восклицают за окном монахини и слишком резко переходят на шепот.