Тайное место - Тана Френч (2018)

– Верно. Но лгут, чтобы избежать неприятностей, или привлечь к себе внимание, или чтобы казаться круче, чем есть. В общем, обычная хрень. Но если никто не знает, что речь идет именно о тебе, то не слишком много.

– Но вы все равно считаете, что здесь полно фигни.

– О господи, конечно. – Она постучала кончиком пальца по фотографии парня из фильма “Сумерки”. Надпись гласила: Мы познакомились на каникулах, и целовались, и это было потрясающе, и следующим летом мы опять встретимся.

– Ну и каков процент правды здесь? – усмехнулся я.

– Эта куколка, спорим, бросала игривые намеки всем своим подружкам всякий раз, как проходила мимо, и все убеждены, что это именно она, но нет никакой необходимости при этом откровенничать, и никто тебя не поймает на слове. И еще… – Конвей задумчиво разглядывала доску, – если кто-то любит создавать проблемы, здесь для него достаточно материала.

Мадригал наконец-то зазвучал громко, чисто и торжественно: Весна в веселье скачет, зима печально плачет, фа ля ля ля…

– Несмотря на контроль?

– Несмотря. Учителя могут разглядывать эту доску сколько угодно – они не знают, за чем именно следить. А девчонки сообразительный народ: если что задумали, они найдут способ, и взрослым их не поймать. Подружка доверила тебе секрет, а ты берешь и выкладываешь его здесь для всеобщего сведения. Не нравится тебе кто-то, выдумываешь какую-нибудь гнусность и помещаешь здесь, словно от ее имени. Ну вот это? – Конвей ткнула в фото с напомаженным ртом. – Быстро переснимаешь фотку матери, которую кто-то держит на тумбочке у кровати, и готово, и сообщаешь, что мамочка думает, что доченька – жирная свинья, и терпеть ее не может за это. Бонусом – если все вдобавок узнали фотографию и теперь уверены, что бедняжка изливает душу.

– Мило, – хмыкнул я.

– Я тебя предупреждала.

Не будем в грусти боле, пойдем плясать на поле, фа ля ля ля…

– А наша карточка? – спросил я. – Какие шансы, что она из этой категории?

Меня это тревожило с самого начала. Не хотелось произносить вслух; не хотелось даже думать, что через пару часов все закончится – пойманный с поличным ребенок рыдает в ожидании наказания, а меня отправляют обратно в Нераскрытые, поощрительно погладив по головке.

– Пятьдесят на пятьдесят, – ответила Конвей. – Возможно. Если кому-то нужно было поднять шухер, то сработало. Но для нас эта штуковина все равно благая весть. Ты почти закончил, да? Не ровен час прозвенит этот чертов звонок, и нас с тобой снесут.

– Да. – Мне нестерпимо хотелось свалить отсюда. Ноги жгло от неподвижного стояния на одном месте. – Готово.

Мы нашли две записки, которые стоило сохранить. Фото детской руки под водой, бледное и расплывчатое: Я знаю, что вы сделали. Фото голой земли под кипарисом, жирный крест авторучкой, отмечающий место, без пояснений.

Конвей сунула их в конверты для улик, извлеченные из сумки.

– Поговорим с теми, кто должен был вчера проверять эту доску. Потом получим список девиц, которые тусовались здесь, поболтаем с ними. И хорошо бы, чтоб список был уже готов, не то я за себя не ручаюсь.

После тесного закутка коридор казался бесконечно длинным. Сквозь мерный гул, доносящийся из классов, и мелодичные трели фа ля ля ля мне почудилось, что я слышу, как доска за нашими спинами негодует десятками голосов.

6